Z — значит Зомби - страница 2

— Да, товарищ… э-э, — поспешно кивнул Вешенка. — Совершенно согласен.

— Одно маленькое досадное обстоятельство, — произнес генерал, не обращая внимания на собеседника. — Оно в том, что пуля — дура! Пуля или осколок — ерунда размером с ноготь — может убить героя, который, быть может, всего один шаг не дошел до своей цели. Который вот-вот готов выполнить важный приказ, решить исход войсковой операции, спасти сотни жизней, приблизить победу… Обидно это, товарищ Вешенка.

— Обидно. Так точно.

— Никуда это не годится, вот что я думаю. И что же, вся ваша медицина и биология так и будет на это равнодушно взирать? — генерал обернулся и в упор посмотрел на Вешенку.

— Почему же равнодушно взирать? — Евграфа Антоновича вдруг пробила испарина. — Мы работаем, мы лечим раненых, ищем новые пути…

— Э-э, не там вы ищете свои пути, товарищ профессор. Я совсем не о том вам говорю. Вы читали материалы по проекту «Ливингватер», которые наша разведка доставила из Кайзенбурга?

— Да, я посмотрел… собственно, мне дали всего полчаса, я едва успел пролистать. Очень интересные опыты, да и вообще доктор фон Штольц весьма уважаемый ученый, но, должен признаться…

— Так вот, товарищ Вешенка, — нетерпеливо прервал его генерал. — Эти интересные опыты навели нас на интересные мысли. Вот представьте — идет боец, несет тротил, чтобы взорвать вражеский мост. Вдруг ему в грудь попадает пуля! Но он не падает, не умирает! Он принимает пилюлю — и снова живой. Пусть ненадолго, пусть на пять минут. Но их хватит, чтобы закончить задание! Этого вполне достаточно. Представьте, насколько скорей победит армия, в которой солдаты не валятся от первой же пули, а продолжают идти вперед. Представили?

— Я вас понял. Я все понял, — закивал Вешенка, вытирая рукавом вспотевший лоб. — Но и вы поймите, опыты с боевыми симуляторами — палка о двух концах! Проблема в том, что растормаживание нервно-мышечной сигнальной парадигмы ведет к потере…

— Э-э, не надо мне сейчас ничего рассказывать! — с досадой отмахнулся генерал. — Ты попробуй! Ты сделай! А вот потом — расскажешь. Хорошо и подробно расскажешь.

— Я… вы… Я не совсем понимаю… Сколько у меня времени на подготовку?

— Завтра и начнете, — пожал плечами генерал. — Материалы фон Штольца получите под роспись утром.

— Завтра?!! Но это невозможно! Нужно ведь сдать дела, подготовить лабораторию, оборудование, собрать научную группу, провести ряд ученых советов…

— Никаких советов, товарищ Вешенка, — холодно отчеканил генерал и отвернулся к окну. — А о делах своих не беспокойтесь. И лаборатория уже есть.

— Что за лаборатория? — тихо поинтересовался Евграф Антонович. — При каком институте?

— Ни при каком. Сама по себе. Есть, знаете ли, старая усадьба в городке Маклинске, там до прошлого года спецбольница была. Больница уже переехала, а место для наших задач — роскошное. И ученая группа у вас там будет. Хорошие люди, умные, правда, оступились в свое время…

Вешенка помолчал, потом развел руками — он просто не знал, что сказать.

— Вы ведь коммунист, товарищ профессор? — спросил генерал.

— Так точно. С тридцать девятого года.

— Знаю. Поэтому и согласия вашего не спрашиваю. Сделайте для партии то, в чем она нуждается. А партия для вас и так немало сделала.

Он подошел к телефону и вызвал помощника.

— Отведите товарища профессора в секретариат, — велел он появившемуся в дверях лейтенанту. — Товарищ профессор хочет немедленно подписать кое-какие документы…

Трошин спрыгнул с подножки вагона и сразу, словно в горячую воду, окунулся в суматошную, шумную, пропахшую соляркой атмосферу, которой городок Маклинск жил последние четыре года.

Привокзальная площадь была полна — только в противовес дачникам с тележками тут народ был в основном рабочий, серьезный, деловитый. Вдоль полотна, поднимая пыль, шла колонна натруженных МАЗов-самосвалов, груженных песком. У привокзального гастронома урчали, испуская сизые дымки, три фургона с солдатами-строителями. Трещали трактора, лязгали гусеницами экскаваторы, сновало туда-сюда озабоченное начальство с папками и портфелями. Начальства было много.