За чертой милосердия. Новый мир - страница 3
Бортовой стрелок Димы – Виктор Десинджер. До того, как попал к нам в звено, был вольным охотником. Превосходный снайпер, как из личного оружия, так и из бортового вооружения. Я ещё ни разу не видел, чтобы борт Димы хоть раз израсходовал боеприпасов больше, чем любой другой борт из всех соседних корпусов.
Ещё два члена моего звена – Лёха Ремезов и Костя Моринский. Лёха – мой второй ведомый пилот. До БП он работал техническим специалистом на какой-то планете из Малых Колоний. На Бэттл Планет он сразу записался в пилоты и достаточно быстро стал наёмником. После нескольких не самых удачных контрактов он оказался в Шеране и был принят в качестве пополнения. Вместе с ним был взят и Костя. До нас он налетал приличное количество времени вторым номером, но после распада эскадрильи подался на вольные хлеба. Привычка орудовать тяжёлым пулемётом у него была очень давно – он служил штурмопехом в Вольных Отрядах где-то на границе обитаемой Вселенной, – и орудовал он им со знанием дела и от души.
Пока я продирался к вертушке Димы через кусты, в голове начали складываться кое-какие мысли. Итак, сейчас у меня имеется пять человек, за которых я отвечаю, и три вертушки, совершившие очень жёсткие посадки. Добавим к этому неизвестную местность и в итоге получим предельно неприятную и настолько же непонятную ситуацию. Главный вопрос – что произошло – пока можно смело отложить. Даже не потому, что имелись куда более важные вопросы, а потому, что у меня не было даже минимальных догадок. Я не представлял себе силу, способную так далеко зашвырнуть три боевых вертолёта. Почему я думаю, что нас зашвырнуло? Потому что молчащая суб-связь говорила о том, что мы как минимум на другой планете, причём сильно далеко от обжитых мест. А любой прыжок возможен только при наличии двигателя. Наши же вертушки не могли даже на метр прыгнуть, не говоря уж о таких расстояниях. Теоретически, конечно, можно перебросить дистанционно любую материю, но самое большое, с чем до сих пор успешно экспериментировали – это несколько белковых молекул, а уж никак не многотонные машины, да ещё и с полным экипажем. Из всего этого делался простой вывод – вляпались мы знатно. И выпутаться будет не так просто.
Впрочем, все наши проблемы решать нужно последовательно и по мере поступления, поэтому я вернулся к реальности и дотопал до вертушки моего первого ведомого. Вертушка имела вид достаточно целой, повреждений было не больше, чем у меня. Едва я отодвинул ветку, чтобы приблизиться к ней, мне в лоб упёрся ствол, доходчиво указав мне, что по крайней мере один из бойцов в полном порядке. Судя по пламегасителю, то это был наш снайпер.
– Вик?
– Шеф?
– Может, уберёшь от моего носа свою малышку?
– Извиняй, командир, но безопасность превыше всего, – Вик убрал от моего лица винтовку. – Дима сейчас копошится в вертушке.
– Успехи есть?
– Спорные, – ответил Дима, подходя к нам. – Вроде вертушка работает, а вроде и нет. Самодиагност говорит, что всё в полном порядке, но ничего не работает.
– Меня слышно? – раздался в наушнике голос Сани.
– Превосходно, – ответил я, жестом останавливая Диму. – Связь работает?
– И не только связь. Сейчас бортовые системы в режиме предварительного старта и через полчаса, думаю, всё запустится.
– Думаешь или уверен?
– Командир, я сейчас поверю в любую магию. Предварительный старт в таких условиях скорее зависит от расположения звёзд, чем от технического состояния. Ты нашёл кого?
– Да.
– Передай, пусть делают полный перезапуск. Связь окончил.
– Принял.
– Что говорят? – спросил Дима.
– Перезапускаем вертушку, – ответил я. – Костя с Лёхой были?
– Ещё нет, – раздался голос слева, и я, обернувшись, увидел Костю, выходящего из кустов.
– Можно сказать, только вас и ждём, – я подал руку, и Костя её пожал. – Значит так, бойцы, как нам сообщила разведка, необходимо перезапустить вертушки с нуля.
– С нуля? – спросил Дима.
– С нуля. Саня говорит, что это займёт полчаса и зависит исключительно от расположения звёзд.