За день до Рождества - страница 8

Наконец-то Марк привез ее под родной дом.

— Спасибо, Марк, ты меня очень выручил. Не знаю, как бы справилась без тебя. Сколько я тебе должна? — Смотрела на него, а расходиться, так не хотелось.

— Что ты, Мелани, брось — это Рождественская акция. Я получил от этого удовольствие.

Девушка улыбнулась, действительно, сегодня изменилось ее мировоззрение. Словно очнулась от ужасного сна. Вздохнула. Этот красавец рядом смущал ее. Совершенно не хотелось идти, но у нее еще дела.

— Еще раз спасибо. Своим передай, мою благодарность. — Снова вздохнула, заглянув в эти красивые глаза, простилась.

Несмело вошла в родительский дом, мать с Игнатом сидели в гостиной. В душе радовалась, что они снова вместе. Виновато попросила мать на два слова, долго извинялась. Аврора прижала дочь к себе, успокаивала и благодарила, что вернула Игната, она от этого счастлива. Дочь рассказала о возвращении работников, что очень обрадовало мать. Испытала облегчение на душе, оттого что все будто стало на свои места, но имела еще одно дело.

Собрала весь персонал на кухне, перед всеми попросила прощения и извинилась, лично каждого и обняла. Августа же по ее просьбе вручила тринадцатую зарплату. Мелани пообещала, что больше никогда не будет, так себя вести.

Все разошлись, осталась на кухне, замену кухарке, так и не нашли. Заглянула по кастрюлям, мама все приготовила. Вздохнула, чувствуя ностальгию по дому в лесу. Чувствовала себе такой одинокой, но счастливой от того, что оставила ту позорную жизнь позади.

Вышла в гостиную и была приятно удивлена. Посреди комнаты стоял Марк, сразу бросившийся к ней.

— Я вернулся за тобой. — Остановился совсем рядом. — Ты обещала близнецам вернутся. Поторопись, потому что скоро сойдет первая звезда, начнется Сочельник.

Мелани растерялась, одна ее часть рвалась за ним, вторая боялась этого.

Со второго этажа спустилась мама. Обеспокоенно спросив.

— Что происходит, доченька?

В разговор вмешался Марк, поздоровавшись и представившись.

— Сударыня Августа, я ваш будущий зять. — Прошу отпустите Мелани со мной.

Августа взволновалась, юноша все объяснил, что имеет серьезные намерения. Мать только вздохнув, улыбнулась, оставила выбор за дочерью.

— Поехали. — Уверенно бросил Марк и, взяв девушку за руку, повел за собой.

Ехала назад, в этот уютный дом в лесу, совсем близко сидел уверенный и целеустремленный в себе мужчина, рядом с которым замирало сердце. При всех неудобствах и угрызениях совести, хотела, чтобы так как сейчас было всегда.

Вышли из вездехода, и в свете ночных фонарей Мелани, увидела свой Jeep. Теперь ничего не понимала.

— Как моя машина оказалась здесь? — Растерянно спросила, когда Марк оказался рядом.

— Папа ее еще в день, с охранниками раскопал, и притащил сюда. — Улыбнулся мужчина и, взяв за руку, повел ее в дом.

Так приятно ощущать его горячую ладонь на своей руке. Рядом с этим мужчиной чувствовала себя в безопасности, с ним было так хорошо. Боялась, чтобы это снова не оказалось сном.

Дети обрадовались возвращению Мелани, как меньшие, так и большие, и не только дети, все гостеприимно приняли ее снова, особенно Гавриил с Катрею. Мелани чувствовала себя так неудобно — это было действительно Рождественское чудо, потому что она чего-то похожего не заслуживала. Знала, что за свои поступки заслуживала наказание.

Вся большая семья, села за длинный, праздничный стол. На столе сено под вышитой скатертью. Двенадцать традиционных блюд. По центру красовалась кутья в большой макитре. Дидух. Мигание гирлянд, запах хвои. От этой атмосферы перехватывало дыхание.

Мелани снова чувствовала себя неудобно, что оставила маму одну. Марк заботился о ней, рядом с этим мужчиной чувствовала себя счастливой. Хотела, чтобы так было всегда. Совершенно не желала возвращаться во вчерашнюю жизнь. Теперь была уверена, что у нее все изменилось.

Аппетита как такового не было, пригубила теплый глинтвейн, чувствуя взрыв вкуса во рту. Вкус вина, корицы, апельсина и пряностей. Не раз пробовала его, но в особой атмосфере, его вкус совсем другой. Это не противный энергетик или коктейль, от которого не получала никакого удовольствия, разве что тошноту на утро.