За гранью тьмы [СИ] - страница 13

Рассыпается в прах моя вера в иррациональность происходящего, в собственное безумие, потому что Тео мягко улыбается. Улыбка ее несмелая, нерешительная, но очарование ее покоряет.

Улыбается, а слезы текут по щекам. Очки мешают, она жмурится, всхлипывает, свободной рукой снимает оправу и рвано смеется. Цепляется за мое плечо, стискивая дрожащими пальцами ткань плаща. Пальцы грязные, пачкают плащ, но я смотрю в бледное лицо Тео и желаю, чтобы она никогда не убирала ладонь.

Собака вскакивает на лапы, шумно отряхивается и слабо виляет хвостом. Прижимается носом к моим ботинкам, обнюхивая.

Когда пальцы Тео отпускают мое плечо и тянутся к лицу, я перестаю дышать. Замираю, теряя себя.

Ощущаю невесомое прикосновение к щеке. Микровзрывом внутри чувствую последний удар сердца, прежде чем исчезаю из этого мира.

Я кричу.

Так кричат, когда сгорают заживо.

Рву глотку, выплескивая в черный непроницаемый деготь свое помешательство. Кричу и не могу заставить себя замолчать.

Слышу свой надрывный голос, от которого звенит в голове, и кричу снова и снова. Вопль охватывает мой мир, будто поднимается к самым горам и обрушивает их вершины вниз, вызывая лавину.

Выплескиваю то, что не могу объяснить, то, что заполняет меня до предела.

Мне не больно — это что-то другое, разрывающее изнутри. Не менее жестокое, оно не знает пощады, поглощая меня, забирая мое спокойствие.

Девчонка с темными глазами… Тео.

Она как давно потерянный осколок, вставший на место, превративший витраж в законченное целое.

От бескрайнего горизонта чувства, которому нет обозначения, захватывает дух. Невыносимо.

Не могу… не выдержу…

Так много всего, что я мечусь, захлебываясь криком.

Тео.

Заставившая меня вновь нарушить законы мироздания, вновь ступить на неизведанную почву.

Тео, серебристая ли Нить которой притянула меня в этот раз, или нечто иное — сила, незнакомая прежде — но все мое существование изменилось с этого мига. Знаю это с нерушимой уверенностью.

Замолкаю с хрипом, закрывая веки. Внутри все дрожит, волнами исходит, вибрациями.

Смогу ли разобраться, смогу ли воздвигнуть стену, что остановит уничтожающий поток проснувшихся эмоций?

Воспоминания и давние видения как злая издевка сметают вихрем, ледяной бурей. Звучит в голове эхо былого, погребенного под вековой пылью. Сознание во всей полноте возвращается медленно, моментами озарения освещая воспаленный разум.

Слепое ощущение отчаянной схватки, изматывающая боль и гложущее отчаяние.

Сломленный. Лишенный маяка, потерявшийся во тьме.

Смирение и как итог — сущее безумие померкшего разума, забывшего обо всем, пожелавшего кануть в вечность, потерять течение времени.

Впереди пропасть, которую не преодолеть, влекущая и лишенная света. Там, на самой глубине, таятся монстры, схороненные под печатями прошлого.

Нарушив запреты, я понесу наказание.

Вытягиваю руку. Смотрю на абрис черного на черном, шевелю пальцами, наблюдая за густым туманом, повторяющим мои движения.

Проснувшаяся память услужливо подталкивает очевидное знание.

В той бездне, что не имеет дна, самый страшный монстр, скованный невидимыми цепями, заключенный во тьму — я.

Пропускаю время между пальцев, не замечая смены дня и ночи, пребываю в черном густом эфире, стараясь спрятаться от самого себя. Послушно следую Зову, утоляя ненасытный голод, но каждый раз, когда подошвы ботинок касаются земли мира Тео, ощущаю незримое колебание серебристой Нити.

Как бы далеко девчонка не находиль от меня, я чувствую ее.

Колючей россыпью иголок касается кожи страх и волнение, испытываемые Тео, нежным пером трепещут под ребрами ее смех и радость. Стоит лишь податься вперед, потянуться к незримой фигуре — и Путь открывается подобно широким вратам, ослепляя белым светом.

Не могу найти этому объяснений и со временем перестаю их искать. Кроме окружающей темноты мне некому озвучить свои тревоги.

Желаю встреч, но избегаю их, потому что не понимаю, что хочу найти в карих глазах человеческой девчонки.

Иногда украдкой наблюдаю за Тео, издалека, оставаясь незамеченным. Приглядываю за ней словно незримый сторож, непрошеный хранитель хрупкой, как стекло, жизни.