За гранью тьмы [СИ] - страница 6

стр.

Прижимается всем телом, тихонько поскуливая.

Делаю вдох и замираю. Мир, кажется, застывает навсегда.

Движение прекращается, бесконечные песчинки песочных часов вдруг становятся осязаемыми, они висят в воздухе, дробят пространство на миллиарды крошечных объемных точек.

Небо над головой трескается со звоном лопнувшего стекла; превратившаяся в лед молния расползается ветвями по небосводу.

Время словно пепел, медленно оседает вокруг, его можно потрогать — только протяни ладонь.

Магнитные полюса моего существования сбиваются, изменяют свое положение.

В один краткий, неуловимый миг меняется все.

Смотрю вперед, поверх темной макушки прижавшегося ко мне ребенка, мимо лежащего на земле тела, на спокойные воды озера. Почти на самой середине мелькает что-то бесформенное. Перевернутая надувная лодка. Понимаю это отчужденно, не задумываясь.

Чужие руки ныряют под полы плаща. Обхватывает меня за талию, сжимает крепко-крепко, так, как это могут делать только дети.

И мир оживает, сбрасывая ледяную корку.

Слышу пение птиц, жужжание насекомых, плеск волн о поросший травой берег. Звуки вокруг объемные, проникают в уши не спрашивая позволения. Запрокидываю голову, смотрю в темно-синее небо. Вытянутая рука, держащая Косу, дрожит от напряжения.

В груди становится тесно. Шумно выдыхаю, вдруг понимая, что дышу. Дышу так, как это делают люди.

Девочка, будто ища утешения, трется щекой о мой живот, волосы елозят по черной ткани рубашки.

И тут же что-то тянет внутри, там, где заходится запутавшееся сердце — там, где оно должно быть — выкручивает до боли, отзываясь на неожиданное прикосновение. Теряюсь совершенно, не понимая.

Беспощадный вихрь буквально обрушивается сверху, сносит немилосердно, лишая почвы под ногами.

В груди как провал зияет — черная пустота завывает ледяным ветром.

Потому что я не знаю, как реагировать. Потому что никто и никогда не пытался обнять меня.

Руки девочки сомкнуты на моей пояснице, голова упирается в живот, сминает струящуюся ткань рубашки. Обнимает изо всех сил, что-то шепчет тихо, слов не разобрать, да и разбери я их — не пойму.

Она реальна.

Дух мертвого ребенка совершенно реален. Я чувствую ее плоть, прикосновения и тепло. Она, испуганная, жмется ко мне, плачет, а черная рубашка намокает от ее слез. Пропитывается влагой, как будто все это происходит на самом деле.

Коса в моей руке ходуном ходит. Ошарашенно поворачиваю голову, смотрю, как мелко трясется всегда сильная рука.

Ребенок обнимает меня, а я просто стою, замерев, сосредоточившись на ощущениях, подчинивших мое тело.

Лихорадит всего, тело ощущается тяжелым, непослушным. Невозможный холод пробирает насквозь, и игра солнца на лезвии кажется насмешкой.

Девочка мертва, и нужно всего лишь завершающее движение, один взмах, расставляющий все точки.

Но я медлю.

Смотрю на черное, отполированное собственными прикосновениями древко Косы и медлю.

Девочка шевелится, острый подбородок упирается мне в живот. Медленно отвожу взгляд от Косы. Смотрю вниз, на шелковистую макушку, на непослушные темные волосы и заметно вздрагиваю, когда ребенок, задрав голову, встречается со мной взглядом.

Она не может видеть моих глаз, но я хорошо вижу ее.

Карий цвет радужек почти слился с черными бездонными зрачками, тонкие веки подрагивают, густые ресницы влажные. Девочка с надеждой смотрит, глаза ее бегают из стороны в сторону, выискивают под белой маской что-то, что дало бы надежду. А пальцы сжимают сильнее, вбирают в кулаки черную ткань, не расслабляя объятие ни на мгновение.

Непрошенная улыбка растягивает губы. Улыбка проигравшего.

Там, под маской, я улыбаюсь, смотря на вцепившегося в меня ребенка.

Удивительно ненормальны чувства, обуревающие меня при взгляде в карие глаза. Они как давнее воспоминание, доносятся эхом, полузабытым сном, который выскальзывает из рук, как ни старайся ухватить.

Имя. Мне нужно ее имя, и я ищу его в блестящих глазах.

Оно возникает на языке, невысказанное и такое, как я и ожидал — краткое, нежное, но несущее в себе силу.

Тео.

Малышка Тео, сумевшая обмануть саму Смерть.

Коса исчезает в вечности, сжимаю кулак, бессильно опускаю уставшую руку.