За гранью возможного - страница 13
Тогда Крылович решил приучить фашистов к необходимости своего присутствия на путях. Умышленно стал портить электропроводку, оборудование — там провод поставит другого сечения, «жучок», там исправный прибор на неисправный заменит, «посадит» мотор. А начальству постоянно говорил: мол, электрооборудование в парке поставлено в незапамятные времена, чем постоянно латать, его лучше заменить на новое.
…День 31 июля сорок третьего года выдался на редкость беспокойным. Через Осиповичи шли и шли составы. Крылович издергался, а поставить мину так и не смог. Тогда перед уходом домой он оголил провод входного светофора. Давно собирался дождь, и Крылович подумал, что, если ливень разразится, светофор непременно закоротит.
Пришел домой, наработался по хозяйству, устал, а дождя все не было. Не заметил, как сморил сон.
Проснулся от настойчивого стука в дверь.
Домашние всполошились: «Кто бы это?..»
На всякий случай Крылович достал из-под кровати топор.
Оказалось — охранник. Станционное начальство требовало Крыловича к себе. Пока шел — извелся: «По работе вызвать меня вроде бы не должны — в депо и на станции есть дежурный электрик, значит…»
В темном переулке хотел броситься на охранника: задушить — и дело с концом. Но что-то удержало его, и не напрасно. Выяснилось — из строя вышел светофор, а дежурный электрик внезапно заболел.
Крылович побежал за инструментом. Вернувшись в диспетчерскую, охранника уже не застал. Дежуривший на станции старый немец приказал:
— Полицай потом будет прийти, идти один делать ремонт.
Крылович бросился к тайнику, прихватил мины.
Над станцией стояла темень, крепко пахло мокрым шлаком. А кругом ни души. Впереди тяжело запыхтел паровоз. Из глубины выбился слабый луч прожектора, блеснули рельсы, замелькали черные силуэты цистерн. «Вот то, что нужно!» Крылович достал из-за пазухи мину, выдернул чеку. «Все! Механизм должен сработать через три часа, поезд к этому времени уйдет далеко…»
Крылович протянул руку к цистерне и разжал пальцы. Мина прилипла к металлу. «Вот и все!» Он смотрел, как исчезает в темноте поезд. Но вдруг, звякнув буферами, состав затормозил. «Новость…» Было похоже, что останется здесь на ночь, Крылович уже хотел бежать к вагонам, чтобы отыскать злосчастную мину, как услышал властное:
— Хальт! — Перед ним выросли два солдата с автоматами.
«Неужели видели?» — застучало в висках.
Солдаты встали с разных сторон. Крыловичу сделалось жарко. «Будут обыскивать?..»
— Документы!
Федор через силу улыбнулся, показал пропуск, объяснил, куда и зачем идет. Луч карманного фонаря ослепил его, задержался на пропуске.
— Хорошо, — наконец сказал солдат.
Со светофором, чтобы не навлечь подозрение, решил повозиться. Не торопясь, заизолировал провод, переменил лампу и только тогда пошел обратно.
Где-то впереди метался в темноте тусклый зайчик переносного фонаря, звонко постукивали молоточки обходчиков вагонов, позвякивал металл.
«Готовят к отправлению…» — понял Крылович и пошел на удаляющийся свет. Перед ним оказался прежний состав с горючим. Вторую мину, для верности, он поставил на цистерну, недалеко от хвоста поезда.
Крылович поспешил к станции, доложил начальству о том, что было со светофором. Думал, отпустят домой, но дежурный, подслеповато щурясь, посмотрел на часы и усмехнулся.
— Спешить дома не сто-о-ит, скоро работа приходит… — и приказал в соседней с диспетчерской комнате заменить электропроводку.
Хочешь не хочешь, а надо подчиняться. Крылович взялся за работу. Но чем ближе время взрыва, тем беспокойнее на душе.
С путей послышался долгожданный гудок. Крылович распахнул окно. Так и есть! Маневровый локомотив затаскивал в тупик злосчастный состав.
Не зная, как поступить, Крылович вернулся к проводке. Все валилось из рук. Опять глянул в темноту. Маневровый тянул новый состав.
Не заметил, как в комнату вошел, словно прокрался, диспетчер — неприятный, желчный старик.
— Ты, парень, чего у окна вертишься, почему не работаешь? — подозрительно покосился он.
Вопрос заставил насторожиться: мало ли что на уме у фашистского прихвостня?
Вновь взялся за работу. Но попробуй успокоиться, когда вот-вот грохнет, а тебе хоть краешком глаза не терпится глянуть на это зрелище. «Подойти к окну нельзя — если после взрыва начнут разбираться, этот фашистский холуй на меня первого укажет…» — подумал Федор.