За грибным царем - страница 37

Вошла в деревню, а месяц над самым справным двором стоит. Она встала напротив избы, умылась из гриба да и бросила его через плечо. Он и пропал, а ничего не случилось: как была, так вроде и осталась.

А на следующий день из того двора к ним сватья пришла вместе с женихом. Жених сидит красный, на лавке ерзает, себя не поймет. «Да што это, - думает, - ровно меня сюда на веревке притянули».

А девушка царя своего грибного вспомнила да улыбнулась, ну и так у ней это хорошо вышло, жених аж рот разинул. Жена-то, мол, невеста то есть, улыбчивая какая! Одно это в жизни помочь большая! А как стали жить, и дело у ней ладится. Возьмется за что - ну, хлеб, например, печь, - вспомнит, как грибного царя несла, воду пролить боялась, трудно-то как было, печально-то как, а хлеб испечь - только постараться, да и ругнуться случай чего можно, куда легче…

Вот вся сказка, - закончила хозяйка. - Так что грибной царь, он вот какой. А знаете, почему этой девушке удалось все? Она-то все про себя сознавала. Сознательная была, хотела исправиться. А иная нынешняя закончит институт - и нос в небо! Мол, я теперь все превзошла, теперь меня только на божницу сажать, а и картошки в мундирах толком не сготовит. Такой, никакой, грибной царь не помощник. Надо сначала себя оглядеть…

После этой сказки и пошло: «Иду грибного царя искать». Иду то есть не совсем за грибами, а разведать новые места, ну и так, найти чего почуднее. Из таких вот походов я принес рог лося-трехлетки, приносил также травки: чистотел, душицу, зверобой, девясил и удивительные по форме и расцветке окатыши из Елшанки и ее ручьев. Ну и грибы, конечно, чем-то удивительные. Например, ежовик коралловидный - действительная редкость.

В темном лесу лежит и преет черное от влаги бревно. А из-под бревна выбивается белоснежная пена. Точно так пена выбивается из-под бревна, упавшего в речку. Но тут-то, на суше, откуда пена? А вблизи точно видно, что это - похожий на коралловый вырост гриб. И еще больше напоминает он сказочные растения, нарисованные морозом на стекле. В разгар лета он влажный и прохладный на ощупь, а в конце сентября в его белоснежной бахроме, наверное, теплее, чем на мокром пеньке или опавшем листе, и поэтому в гриб забиваются все окрестные козявки, желающие подольше пожить. Этот гриб тоже съедобен, во что ни один елшанский житель, исключая Эльзу, не поверит. Но у него какой-то травянистый вкус, и, главное, он занесен в Красную книгу. Словом, гриб целиком для любования и каких-то специальных целей природы. Ну, вот букашки в нем прячутся - тоже цель.

И многие грибники отвернутся, отпрыгнут даже от страшенного на вид гриба - печеночника. В самом деле: из трещины в пне вываливается языком кусок сырого мяса. Вроде бы свежего. И на поверхности этого мяса - янтарные капельки сукровицы. Страшно, конечно. Но я как-то забрел в лес, который, видно, сам восстанавливался после рубки - в нем было много пней. А на этих пнях полно печеночников. Взять их на пробу мне помог убедительнейший журнал «Наука и жизнь». Мы с Сережей не без опаски, с прибаутками насчет отравления пожарили их и съели. И свидетельствуем: это гриб стоящий. Когда его режешь ломтиками, то и на срезе он будто слегка оттаявшее свежее мясо. Ужаривается мало, а вкус немного с кислинкой, будто вы его лимоном покропили. Жаль, попадается он не часто. И если в разгар лета - на пеньках, оставшихся в чаще нового леса, то осенью - на пеньках, обогретых солнцем.

А третий поразивший меня гриб я нашел, собирая поздние опята. Это уже после первых заморозков, когда листва с утра еще позванивает, а к обеду опять липнет к сапогам. Я нашел эти грибы утром. Их было штук пять, растущих наклонно веером из одного места. Веретенообразные ножки словно из пористого пенопласта: когда режешь, даже похрустывают так же. Сверху и снизу ножка закруглена и ничем не связана ни с лохмотьями вольвы у основания, ни со шляпкой - комком темно-оливковой краски, растекшейся и загустевшей. А запах всем, наверное, знакомый. Это запах дешевой косметики с примесью пота. По причине запаха я и не взял их в корзину - отравил бы ими все опята. А к полудню снова подошел к грибам и увидел, для чего запах. Оливковые шляпки жадно пожирали мухи всех сортов и размеров. От каких-то бледненьких, вроде дрозофилл, до сверкающих стальной синью мясных мух. Поучительный гриб для девушек, пристрастных к косметике. Но мне он интересен, как еще одна (из миллиардов) хитроумная выдумка природы. Мухи, пожирая шляпку, добираются до спор и, наверное, бывают облеплены ими с ног до головы - шляпка-то еще и липкая к тому же, - ну а собирает их, уберегшихся от морозов, сильный, по всей вырубке слышный запах. И какой, скажите, сюрреалист мог бы выдумать такое? Ведь что еще интересно: поры его белоснежной пенопластовой ножки дают геометрически безупречный рисунок, как ажурная вязь Эйфелевой башни, и внутри он полый. Словом, не ножка, а инженерная конструкция.