За кулисами Антанты - страница 5

стр.

23 августа. Сегодня объявлена война между Японией и Германией. Правительство Соединенных Штатов, по-видимому, удовлетворено объяснениями, представленными Японией. Правительство Соединенных Штатов хотело бы скупить германские линейные суда, стоящие в Нью-Йорке, и поднять на них звезды и полоски, но мы не должны признавать такого рода передачу в военное время; это означало бы прикрашенное нарушение нашего права захватывать вражеские суда.

Французская система сообщать только об успехах и захватах пленных и орудий Французами представляется мне глупой, так как сами Французы несомненно потеряли много людей и некоторое количество орудий, и когда истина обнаружится, это вызовет здесь большое негодование.

26 августа. Вполне возможен перерыв сообщения между Булонь и Парижем. Сегодня военное министерство не выпустило своего ежедневного communique; высказывается предположение, что недавнее опубликование более полных сведений вызвало попытку со стороны членов палаты делать указания и вмешиваться в военные дела. Наш курьер находился в пути из Лондона сюда двадцать четыре часа; ему пришлось ждать пять часов в Амьене, где он видел пятьдесят британских запасных и толпы крестьян из оказавшихся театром военных действий пограничных деревень. Поговаривают, будто Клемансо или Мильеран станет во главе военного министерства.

Сегодня продолжаются ожесточенные бои. Пока я пишу, пришло сообщение о новом отступлении, увы! Если бы у нас было еще 100 000 человек, мы могли бы высадить их в Остенде.

27 августа. Переговоры о смене или реконструкции министерства велись, должно быть, в течение нескольких дней, но по газете они заняли только час! Делькассе вернулся в министерство иностранных дел; он очень воспламенен уверенностью в окончательном успехе. Я не разделяю его настроения в виду необходимости удерживать немцев от чрезмерной близости к столице. Из очепь авторитетного источника я узнаю, что вопрос о переезде правительства в Бордо[23] обсуждался на тот случай, если немцам удастся сколько-нибудь сильный прорыв франко-британской линии на севере.

28 августа. Сегодня днем я видел военного министра (Мильерана), проведшего ночь во Французской главной квартире и вернувшегося сегодня утром; он, повидпмому, уверен, что продвижение немцев на Париж будет приостановлено свежими Французскими частями, которые должны быть переброшены с восточной границы. Положение тяжелое, и я опасаюсь вероятности отъезда отсюда.

29 августа. Немцы в Аббевилле. Завтра или послезавтра будет крупное сражение.

30 августа. Бон идут в Компьене, и немцы имеют такое подавляющее численное превосходство, что через несколько дней могут оказаться в Париже. Золотой запас в размере 168 000 000 ф. ст. перевезен из Французского банка в Бордо и в Марсель. Я сжигаю секретные бумаги и готовлюсь к немедленному отъезду, как только узнаю, в какой город переедет правительство, когда обнаружится неизбежность занятия Парижа немцами; они вполне способны разгромить здесь все, и в таком случае я потеряю все, что у меня есть.

31 августа. Сегодня военное положение несколько лучше, чем вчера; я полагаю, что бегство на юг начнется в среду. В «Таймсе» гораздо больше сведений и правды, чем в какой-либо из Французских газет. Мы потерпели ужасные потери, но немцы потеряли людьми значительно больше; впрочем, им это легче перенести, чем нам.

Глава вторая

Сентябрь 1914 года.

1 сентября. Французы отступают, вследствие чего наши фланги обнажены. Френч приехал сюда на несколько часов, чтобы встретиться с Китченером, который прибыл из Лондона сегодня утром. Между двумя штабами нет согласия.

Междуб и 7 часами вечера я слышал шум аэроплана; он пролетел над домом и сбросил бомбу, кажется, где-то вблизи от Плас-де-ла-Конкорд. Я слышал взрыв и непрерывную пальбу по аэроплану. Относительно отъезда ничего еще не решено.

2 сентября. Мы очень заняты упаковкой. Мы уезжаем в Бордо сегодпя вечером, и возможно, что я в последний раз пишу в этом доме, так как война, повидпмому, затянется надолго. Французы не оказали нам поддержки в той мере, в какой мы могли ожидать; на нас выпала вся тяжесть сражения, и мы все время вынуждены отступать.