За любовь не судят - страница 14

— Работать здесь опасно, — пояснил Комашко.— Снаряды остались, с войны... Саперов надо вызывать, чтобы обнаружили их и обезвредили.

— Какие же перспективы строительства этого корпуса?

— В прошлом году мы истратили двадцать тысяч рублей на котлован. На этот год отпущено пятьдесят тысяч.

— Мало. Нужно установить дробилку ЩКД-8. Только тогда сможем выбраться из прорыва.

— Вы так думаете? Эту дробилку сняли с поставки. Да и карьер к работе с ней не готов. Если установим ЩКД, план сразу же увеличат процентов на пятьдесят. А то и на все сто! Где мы гранит возьмем? Карьер и сейчас отстает. У нас всего один буровой станок. У соседей же — на Клинском карьере — шесть!

— Сами виноваты. Они, видимо, больше заботились. .. И долго мы будем работать на слабосильных СМ-16?

— Видите ли, какое дело, — замялся Комашко.— Буду с вами откровенен, ведь работать нам вместе...

— Слушаю вас внимательно.

— По пану и кожушок... Пока у нас дробилки небольшой мощности, то и план нам дают соответственный. Не такой большой.

— Однако он тоже не выполняется.

— Новая дробилка подкузьмила. Сразу по швам расползлась. Виноват начальник цеха Драч. Говорил я ему, поставь сразу бронехомуты! Не послушал. Теперь, что ни смена, — сваривают. Получим новые — закуем в броню. Тогда не подведут.

Григоренко ничего не ответил и направился к машине.

— Поедем, Арнольд Иванович, к магазину.

Магазина тоже еще не было. Только котлован под фундамент вырыли. Люди сидели без дела. Не подвезли бутового камня, хотя в карьере его сколько угодно.

— Прораб был? — спросил Григоренко у рабочих.

Никто не встал, не подошел.

— Был. Бригадира прихватил с собой, только их и видели, — пробурчал кто-то.

— Ну, я ему шею намылю! — вскипел Комашко.— Камня и того не подвез!.. Разве это работа?

«Странно, — думал тем временем Григоренко. — Никто не обратился ни с чем, полное равнодушие. Почему такая инертность? .. Ведь везде на других предприятиях, стоит только появиться директору, его мигом окружают, спрашивают, требуют, жалуются... А здесь... Не подвезли материала — сидят себе преспокойно, подвезут — начнут работать».

На строительстве депо прораба тоже не было.

— Словно в воду канул, — удивлялся Комашко.— Мы за ним, а он от нас... Но зато бригадир у него толковый. А вот и он.

Самохвал подошел, вытянулся по-военному.

— Добрый день, — поздоровался с ним Григоренко. — Расскажите, как у вас идут дела?

— Как видите, работаем, — Самохвал удовлетворенно указал рукой.

Несколько плотников сбивали щиты и устанавливали опалубку. Арматурщики тянули железные прутья. Две девушки спускали по лотку бетон в тачки, парни катили эти тачки к месту укладки. Людей было немного, все заняты... Но... «Как в старой кинохронике, — подумал Григоренко. — Строительство тридцатых годов... Никакой механизации, специализации. Одни лопаты, тачки, лотки...»

— Наряды у вас есть? Аккордные наряды.

— Нет.

— Почему?

— Нельзя. Перерасход будет.

— Перерасход?.. Поясните, пожалуйста.

— Ну, скажем, не подвезли бетон. Я обязан бетонщику другую работу обеспечить. Да он и сам потребует... А где я ему эту работу возьму? И как платить буду?..

— Следовательно, вам все равно, — перебил его директор, — сидят рабочие или работают!..

— Ну, как сказать...

— У вас же нормы на тачки рассчитаны? На носилки... Как же вы укладываетесь в фонд заработной платы?

— Сами строим, сами и принимаем. В этом вся арифметика. Иначе, конечно, погорели бы. А так — все равно одно предприятие. Там отрежем — тут добавим.

— Значит, случается, на вас работают другие?

— Бывает и так...

— Наряды вам придется выдавать, товарищ бригадир! — строго произнес Григоренко и обратился к Комашко: — В других бригадах тоже нет нарядов?

— Наверно, нет, — уныло ответил Комашко, вытирая белоснежным платком вспотевшую лысину.

«Как же они здесь работают, черт побери! — подумал Григоренко. — Надо перестраиваться. И немедленно!»

У самого здания управления Григоренко остановила женщина лет сорока пяти — пятидесяти. Дородная, с целей копной волос на голове. Густо накрашенная. Видимо, специально его ожидала: быстро поднялась со скамейки, подала руку. Пожалуй, даже не подала, а поймала его руку и не выпускала.