За нами Москва - страница 6
- Стреляете хорошо?
- Отлично, - с гордостью сказал он.
Под минометным огнем мы проскочили через поле и укрылись в овраге. Я привез бойца прямо в его эскадрон, уже спешившийся для наступления. Красноармеец сразу же занял место в цепи. Я проводил его взглядом. Радостно стало от того, что наши командиры и политработники вырастили, воспитали таких воинов. И в то же время думал: надо бить, уничтожать противника, но так, чтобы сохранить в живых как можно больше этих чудесных крепких парней.
72-й кавалерийский полк, ведя бой со 123-м немецким пехотным полком, захватил несколько пленных. Но гитлеровцы подтянули резервы, их натиск усилился. Я приказал командиру полка продержаться до ночи, а с наступлением темноты отойти к Оргееву.
Через двое суток, 14 июля, под Оргеевом развернулся встречный бой между 50-й пехотной дивизией гитлеровцев и 5-й имени Блинова кавалерийской дивизией. С командного пункта мне далеко было видно вокруг. Впереди, за рекой Реут, - огромное поле, заросшее высокой кукурузой. Оттуда под прикрытием сильного артиллерийского и минометного огня наступали немцы. Наша артиллерия отвечала, но гораздо слабее: орудий у нас было намного меньше.
Цепи немцев и спешенных кавалеристов встретились посреди поля и завязали перестрелку. Однако исход боя решался не здесь, а на открытом фланге. И немцы, и наши командиры понимали это, бросали туда свои резервы, чтобы охватить противника, ударить во фланг и тыл.
С холма я хорошо видел в бинокль, как продвигаются немцы. Недавно прошел большой дождь, и дороги развезло. Машины и мотоциклы застревали в грязи, гитлеровцам приходилось то и дело вытаскивать их.
Наши кавалеристы, обходя левый фланг противника, ехали верхом без дорог, укрываясь за буграми и в оврагах. Уже к ночи почти у самого Днестра конники, опередив фашистов, вышли наконец на их фланг и в тыл. Закипел жестокий бой. Конники атаковали растянувшуюся по дороге механизированную часть. Немцы потеряли ориентировку и связь между собой. Всадники налетали на группы фашистов у машин, стреляли, забрасывали их гранатами, рубили шашками.
По самым скромным подсчетам противник потерял в этой схватке до тысячи солдат и офицеров.
В бою с 50-й пехотной дивизией немцев мы добились успеха. Но полковник Грецов доложил мне, что общая обстановка резко изменилась к худшему. 35-й стрелковый корпус оставил Кишинев. Справа, ведя тяжелые сдерживающие бои, отходил на восток 48-й корпус.
Мне тоже было приказано прекратить бой и начать отход.
В ночь на 19 июля конный корпус в полном порядке переправился на восточный берег Днестра по двум мостам, наведенным саперами. Мне осталось только поблагодарить командира саперного батальона капитана Андреева за отличную работу и смекалку: один мост он навел по всем правилам, на понтонах, другой - на бочках из-под вина.
После переправы 5-я кавалерийская дивизия заняла укрепленный район, подготовленный несколько лет назад у берега Днестра, но имевший слабый гарнизон. Кажется, это был первый в истории конницы случай, когда она использовалась в качестве гарнизона укрепленного района. Конники отдыхали, сидя в окопах, дотах и блиндажах, и без особого труда отбивали попытки противника переправиться через реку. Лошади были отведены далеко в тыл.
Но недолгим был отдых. Фашисты прорвали фронт значительно правее нас, и корпус получил распоряжение форсированным маршем двигаться на север. Через несколько дней я получил приказ перейти в наступление и освободить занятый немцами город Балту. Трое суток без перерыва продолжался бой. Фашисты укрепились в каменных домах, засели в подвалах и на чердаках. Окружив город, спешенные кавалеристы продвигались вперед, брали дом за домом, улицу за улицей. Особенно упорно оборонялись немцы последнюю ночь. В этом кровопролитном бою большую помощь оказала нам местная учительница. Она помогала бойцам незаметно подкрадываться к вражеским укрытиям. Красноармейцы пробирались в подвалы, врывались в дома с черного хода и забрасывали немцев гранатами. К сожалению, я не помню фамилии этой героини.
В корпусе по штату было два танковых полка. Но уже через полмесяца после начала войны они остались без боевых машин. В боях были потеряны лишь единицы, остальные танки, старые БТ, вышли из строя и были отправлены на ремонт в тыл. Но часть личного состава и штабы танковых полков остались в дивизиях корпуса.