За огнями маяков - страница 5

Техникум стоял на горе, невдалеке от вокзала. Усадьба огорожена, в проходной — сторож, седоусый дед. С жизнерадостной улыбкой отвечал он на все заданные прибывших сибиряков вопросы. Сопровождающий их молодой мастер скоро отметил командировку, простился и, на зависть ребятам, отбыл домой. В Сибирь.

И вот сдали пробную работу на производственный разряд и теоретические экзамены. И выступил перед ними директор Мазов, представительный железнодорожник, подполковник тяги. И потекла жизнь уже в новом качестве. Работа в мастерских и на паровозоремонтном заводе по-прежнему была главной в обучении. Работа была всегда и во всем — в первую очередь. И в самообслуживании, и во внутренних делах техникума.

В светлых аудиториях радостно встречали преподавателей. Те вглядывались в собравшихся едва ли не со всей страны ребят. Взаимные интерес и любопытство скоро создали творческое поле, в котором парни и девушки напитывались добром и знаниями.

К весне вновь прибывшим в техникум парням сшили по мерке темно-синие шерстяные кителя и брюки с узким зеленым кантом, а девушкам — шерстяные платья.

В это самое время Олег Сибирцев услыхал краем уха, что в техникуме работает секция бокса. На занятия явился пораньше, дождался тренера — преподавателя техникума физкультуры. Подошел. Это был молодой, лет под тридцать, человек, худощавый, смуглолицый, с жесткими темно-русыми волосами, одетый в офицерскую гимнастерку цвета хаки с широким ремнем и в такие же брюки.

— Здравствуйте, — поприветствовал Олег. — Можно мне записаться к вам в секцию? Я, правда, опоздал…

— И на много опоздал, на целых четыре месяца. Так что новых я уже не принимаю.

Олег не уходил. Стоял, чего-то еще ожидал. И дождался.

— Трусы, тапочки есть? — спросил тренер после значительной паузы.

Олег кивнул: есть.

— Ну, тогда вот что. Разденешься, станешь в строй, будешь заниматься со всеми вместе. А на спарринг я тебя поставлю с теми, которые уже давно тренируются. И посмотрю, чего ты стоишь. Тогда и решу, брать тебя или не брать. Ясно?

— Ясно! — Олег просиял.

Крутая разминка ему понравилась. Дальше шло повторение ударов и защитных действий, передвижений и перемещений. Во все глаза смотрел он, как, показывая, исполняет удары и защитные действия тренер, как бьют и защищаются «старые» боксеры, второкурсники. Старался перенять лучшее, работал, и пот с него лил градом. Тренер назначил ему «противником» Зайцева и стал следить за боем. Не обладая навыками нанесения ударов, новичок отводил перчатку противника и правой рукой бил в почти открытую цель. Эту Олегову сноровку тренер подметил и, не объявляя победы, одобрил его действия. Так он был принят в секцию.

Занимался он прилежно, не жалел времени на работу над собой. И все больше влюблялся в тренера, незадолго перед войной приехавшего в СССР с Китайско-Восточной железной дороги. Успел он и повоевать, был ранен и контужен, спортивная закалка, однако, помогла ему восстановить здоровье. Он стал работать в техникуме и у учащихся пользовался авторитетом. Через месяц Олеговых тренировок Виктор Григорьевич заявил его на участие в городских соревнованиях.

…Первого противника он победил с явным преимуществом. Второго, второразрядника Коца, атаковал от первого до последнего гонга. Иногда тому удавалось встречать его прямыми ударами. Но крайне же он удивился, когда в знак победы руку подняли не ему, а… Коцу! Виктор Григорьевич обнял. Сказал:

— Потренируешься — победишь.

Встретиться с Коцем больше не пришлось. После окончания десятилетки тот уехал куда-то учиться. Он из богатой еврейской семьи, ему надо было в институт…

Скоро для повышения мастерства Олега пригласили в спортивную школу, обеспечили спортивной одеждой. Впервые увидел он тогда боксерские снаряды: разнообразные груши, мешки, лапы. И сошелся с ведущими боксерами Уфы — в основном, со студентами вузов. Через год выиграл первенства Уфы и Башкирии, вошел в сборную команду республики.

В своем техникуме он-таки углядел приехавших из Казани двух подружек: воспитанницу детского дома Шурочку Усачеву, бойкую, хорошо сложенную барышню и смуглолицую татарку, пышечку Соню Маннапову. Соня, быть может, разглядела в Олеговом обличье что-то татарское и потянулась к нему так что подружка ее, Шура, сразу отодвинулась. Но внимание Олега больше занимала Шурочка…