За пещерным человеком - страница 22

Какими прекрасными открытиями мы имели бы возможность восторгаться в музеях мира, если бы тут и там не находились скептики, которым до всего есть дело! В нашем случае эту «неблагодарную роль» сыграл археолог Йозеф Сзомбаты. Пришел, увидел и… не поверил. Он начал рассматривать найденные в пещере вместе с гравюрой древние янтарные бусы и не был в состоянии объяснить, почему в отверстиях, куда продергивали нить, осели остатки вещества с характерным дурным запахом. Напрашивалось единственное объяснение: круглые бусины были выточены из старых янтарных мундштуков для сигар.

Последней инстанцией в сражении за единственное аутентичное изображение потопа стал окружной судья, представ перед которым, местный токарь признался в этом и других археологических грехах. А нам этот забытый спор послужит назидательным примером фальсификации пещерных находок. К сожалению, примером далеко не единственным. Именно вокруг пещер нагромоздилось столько всяческих махинаций, что жаль было бы не вспомнить хотя бы некоторые из них.

Объектом внимания фальсификаторов, разумеется, становились предметы и явления, бросающиеся в глаза, могущие возбудить интерес общественности, а нашедшего их — прославить или пополнить его мошну, доказать или опровергнуть какое-либо положение, послужить пропаганде определенной идеи. Поэтому, как правило, фальсификации не подвергались обычные каменные орудия, напротив, фальсифицировалось самое ценное из того, что могли дать пещеры, — предметы древнего искусства.

Даже самое первое местонахождение, где, по сути, было распознано палеолитическое искусство резьбы по кости и рогу, стало ареной широкой фальсификаторской деятельности. Речь идет о пещере Шаффо во Франции, где с 1834 г. вел раскопки археолог-любитель Андре Бруйе, нотариус из Шарру. В 1845 г. он извлек палеолитическую гравюру с изображением двух ланей, однако не понял ее значения (как, впрочем, и никто иной!). Гравюра попала в коллекцию А. Соммерарда, а оттуда — в парижский музей Клюни, где оставалась до тех пор, пока на нее не обратил внимания Э. Ларте и в 1861 г. не опубликовал рисунок с нее. Только тогда гравюра из Шаффо, а с ней и несколько других, до того не признанных, получила известность в ученом мире.

Однако после этой общеизвестной главы из истории открытий в Шаффо была написана и другая, менее известная. В течение трех лет после упомянутой публикации появилась целая серия гравюр. Мир был извещен о них сочинением, озаглавленным «Допотопная и кельтская эпоха в Пуату» (1864). Автор его — аптекарь и торговец древностями Мейе, который вел раскопки Большой пещеры вблизи Шаффо вместе с сыном Бруйе Амадеем, воспроизвел эти странные примитивные гравюры на ископаемых костях, некоторые даже с древнеиндийскими письменами, и именно последние способствовали скорейшему разоблачению. Возникла полемика, в которой Мейе (их подлинный автор) на первых порах решительно защищался. Он даже потребовал экспертизы знаменитого тогда специалиста по древним языкам и древним письменностям профессора Адольфа Пикта из Женевы, но дело сложилось не так, как он ожидал: Пикт чистосердечно предупредил о возможности подделки и призвал к осторожности. Мейе все-таки удалось еще раньше продать всю коллекцию американскому коллекционеру-любителю маркизу де Вибрей, прежде чем молодой Бруйе разглядел мошенничество и публично от него отмежевался. Неловкая защита со стороны Мейе была бесполезной, и осуждение, вышедшее из-под пера Габриэля де Мортилье в 1865 г., закрыло аферу, связанную с первыми фальсификатами палеолитического искусства.

Первыми, но далеко не последними. Десять лет спустя еще более крупный скандал разразился в соседней Швейцарии: вызвали его открытия в пещере Кесслерлох (Пещере медников или бродячих лудильщиков) в кантоне Шафхаузен, а исследования по истории швейцарской археологии прибавили к нему в последнее время целый ряд любопытных подробностей.

Имя этой небольшой пещере дали странствующие медники и другие сомнительные личности, устраивавшиеся в ней на ночлег. Однако открытия, сделанные в пещерах соседней Франции, вселяли надежду на то, что во времена значительно более древние у них могли быть предшественники. Эта мысль осенила учителя Конрада Мерка из близрасположенного селения Тейнген, который забрел туда случайно в 1873 г. во время своей ботанической экскурсии по окрестностям. В духе того времени, когда раскопки мог вести каждый, кто мог держать в руках лопату, Мерк, решив проверить свои предположения, еще осенью произвел пробное обследование пещеры вместе с учителем Венфом и с помощью двух старших учеников.