За рибу гроші - страница 23

40. ИНТ. ОТЕЛЬ, ГОСТИНИЧНЫЙ НОМЕР 2 — ПОЛДЕНЬ.

Где-то действительно громко во что-то стучали. Потихоньку шум в голове Алексея разделился на звуки, и он услышал знакомый голос.

ВИТАЛИЙ

Роберт! Ты вконец обнаглел! Я же тебе выделил клозет в конце коридора! Что же ты, сволочь, гадишь в моем, то! А!

Это за стеной Виталик яростно колотил кулаком в дверь Роберта.

Алексей осторожно открыл глаза. В левом боку сильно болело, как будто кто-то засунул ему штырь под ребро. Он лежал на кровати в своем номере. В раскрытое окно тихонько пробивался ветерок и ласково обдувал его лицо. С улицы доносились голоса людей, и отчетливо был слышен шум низколетящих вертолетов.

Алексей попытался встать и с удивлением обнаружил на своих ногах кожаные сандалии. Превозмогая боль в боку, он поднял вверх ногу, сильно напрягая пресс. Сандалия была красивая. Узорное, кожаное кольцо обхватывало большой палец, от него шел ремешок, который застегивался на щиколотке серебряной пряжкой и уходил в подошву вокруг пятки. Выше сандалии находились светлые штаны из тонкой ткани, они съехали вниз, оголив ногу до колена. Все было не так. Алексей еще раз внимательно себя осмотрел. Вместо обыкновенных шортов и майки на нем был одет традиционный афганский костюм, а на груди, объективом к стене, лежал фотоаппарат.

АЛЕКСЕЙ

Как же больно.

(сказал Алеша, но переворачиваться не стал)

В дверь номера постучали.

ВИТАЛИЙ

Алешка! Поднимайся, час дня уже, спускайся вниз, манговый фреш пить будем?

Виталий тянул гласные буквы, как будто уговаривал выйти из комнаты ребенка.

АЛЕКСЕЙ

Начинайте без меня.

Алексей поднял фотоаппарат на уровень глаз. Кнопка «пуск» поддалась легко, прозвучал мелодичный звук и загорелся экран.

На первых десяти снимках были изображения белой стены его комнаты, сделанные серией, с одного ракурса. На следующих, находились ноги в сандалиях. Фото ног в обуви были не только в гостинице, но и на улицах, рынке, в ресторане. Потом шли изображения неизвестных людей, на ней все улыбались. Было несколько красивых панорам вечернего Кабула. Потом снимки как будто стали уводить Алексея из города. Он увидел дорогу освещенную фарами одиноких автомобилей, мост, под которым в темноте протекала река. Дальше была фотография, где нога в сандалии попирала древнюю, чугунную пушку.

Сразу за ней шли изображений взрывов. Алеша прильнул к экрану. Оказалось, что его фотоаппарат запечатлел настоящую войну.

(У Алексея похолодело внизу живота, к горлу подобрался ком, а во рту появилась горечь, как будто он раскусил виноградную косточку.)

Горящие машины, и целые озера огня, взрывающиеся строения разбрасывающие пламя высоко вверх, и разбегающиеся в ужасе люди, много бегущих людей. Плохое освещение не испортило снимки, как будто фотоаппарат стоял на штативе. Очереди трассирующих пуль, сильно смахивали на лазерное шоу, но Алеша почему-то был уверен, что на фотографиях запечатлелись именно выстрелы.

Как Алеша не напрягался, ничего подобного он вспомнить не мог,

Сразу за фотографиями взрывов, шли снимки танцующих людей. На фото все радостно веселились, обнимались, держа в руках пиво. Алеша устало опустил камеру.

АЛЕКСЕЙ

Не может быть.

(Боль в боку стала невыносимой.)

Алексей приподнялся и потрогал ребра. Боль утихла. Но когда Алексей тяжело опустился вниз, штырь снова с силой врезался ему под самое сердце.

Алексей просунул руку под спину и нащупал автомат, который лежал под одеялом рукоятью затвора вверх. Он вытащил оружие и поставил рядом.

(Теплая сталь ствола согревала похолодевшие пальцы его руки.)

За дверью послышался голос.

РОБЕРТ

Алексей ты есть?

АЛЕКСЕЙ

Я есть Роберт!

РОБЕРТ

Спускайся вниз, Виталий зовет.

Не отпуская автомат, Алеша тяжело поднялся на кровати.

АЛЕКСЕЙ

Я иду Роберт, сейчас иду.

Алексей зачем-то отсоединил магазин, и передернул затвор, автомат был пуст, в рожке ни одного патрона.

Зазвонил телефон, он включил громкую связь, из динамика послышался голос.

СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

(голос из динамика)

Удивлен Алеша! Сильно удивлен!

АЛЕКСЕЙ

Здравствуйте Сергей Николаевич!

СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

(голос из динамика)

Фотографии хорошие, но текст не понятен, не ясно где это происходит, когда? Хорошо, что Ройтерс публиковал такой же репортаж.