За секунду до сумерек - страница 4
избы, с такого расстояния он вообще смотрелся избой, обыкновенной и не такой уж далекой, это если не глядеть на равноудаленные домики Деревни, которые на его фоне выглядели совсем крошечными, и становилось понятно, что это просто обман зрения. Над входом находилось, непонятно для чего, прорубленное окно, когда-то давно окно закрыли тряпкой от птиц, но она давно уже была вся в дырах, через которые сейчас пробивался свет.
«Иди пройдись», а я ведь вроде не думал, что пойду именно сюда, получилось все так, да и куда у нас еще сходить можно, на Амбар, все равно все здесь будут, каждый день дом или Амбар, дом или Амбар. С братом же можно было! Точно. Он уже успел пожалеть, что не додумался увязаться за Драром, как-то по нелепости полной упустил такую очевидную возможность. Потом вспомнил о «послезавтра», о Санве, как он дни перепутал, о Краюхе – все разом. Значит, идти надо именно сюда, не случайность это совсем никакая. Осознание необходимости вернуло мысли к неприятному. Никаких вариантов не было, был лишь Амбар и то, что делать придется. И идти надо быстро, а то сорваться все может, если еще не сорвалось, глупо получится – сам больше всех кричал, из-за него же и застряли.
Их приход едва заметили. Внутри горел факел, и было полно народу, даже больше, чем обычно. Было шумно, Чий, пожимая руки и отвечая на кивки, пробирался внутрь, заметил среди тех, кто играл в чакру́, Краюху, он сидел на корточках, спиной к нему, под огромным кувшином, в задумчивости тер о землю гладкий, «Плоский» камень. Бугристый «Кольцевой», лежал рядом, за краем начерченного на утоптанной глине поля. Под мышкой он держал бурдюк с брагой. Чий тихо подошел и увесисто ткнул его кулаком в спину. Подождал, пока он, вздрогнув, развернется:
– Здорово, игрок.
– Ты!? Здорово, мы тебя уже не ждали.
– Договорились во второй половине дня…
– Ну, сейчас что, день?
– А что ночь? Нормально еще. Ну что, как там?
– Я не через него самого, я так даже не стал…
– Краюха! – возмущенно сказал Ир, который сидел рядом. – Ты говоришь или играешь?
– Играю, – он быстро поднял с земли камни. – Чий, давай потом, сейчас доиграю. Вон иди, у Шаги спросил, он знает все. Так я да?.. На два.
Вот как с ними чем заниматься? Он постоял немного, раздраженно глядя на поле. Потом собрался идти искать Шагу, это оказалось лишним, Шага его увидел уже, и сам шел к нему, улыбаясь:
– Здорово, домосед. Что поздно так?
– Да я матери с утра помогал…
– Да ладно, глава семейства, прям.
Чий взял его за локоть, оттянул к стене, спросил понизив голос:
– Ну, что там, ясно что, нет? Краюха сказал, ты знаешь.
– Да, вроде, намечается. Он мне рассказывал, что с Холмом они не говорили, он собирался уже, но разговорился там с братом своим двоюродным, помнишь, рыжим тем, у которых хутор на южной стороне, он-то Холму племянник родной, не как Краюха, ну, тот ему аккуратно рассказал…
– Ага, а этот половине Деревни потом аккуратно расскажет.
– Говорит, не должен, да и не все он ему, намекнул. Ну, вот, короче, говорит, что Холм тогда Краюху не понял просто, если б понял, то сразу отказался, ну и предложил через батю своего.
– Это которого.
– Ну, такой, знаешь, в веснушках весь тоже ходит, нос маленький, сам такой низкий.
– А тот-то что, будет, что ли? – спросил он с сомнением.
– Да ты что, Чий. Он вообще матёрый в этом, они постоянно меняют…
– Не знаю… Я думаю, Холм…
– Зачем тебе Холм, с этим тоже нормально, если возьмется.
– Ну и что, брат этот его?
– Сегодня должен зайти поговорить. Может, сегодня и будет что уже.
Чий посмотрел на Шагу. Может, сегодня и будет что уже. Слова были не Шаги, и сказал он их без энтузиазма, как давно заученное, слова были Чия. Это «сегодня и будет что уже», у них уже было, раз семь наверное.
Каждый раз он их поднимал по собственному порыву, говорил, что надо, что вот еще чуть-чуть и все пойдет, а время шло, и каждый раз, – уже сегодня, уже завтра. И украли они тогда тоже из-за него, из-за того, что он убеждал и доказывал, что это легко. Это были три рулона ткани и шкурки, ткань дорогая, тонкая, белая, по-настоящему белая, белоснежная, а не то, что называли белой у них – светло-желто-серая, два рулона, и моток голубой такого же качества, все явно привозное. Он узнал об этом случайно: от матери услышал, что