За свободу - страница 10

Забредший в Оренбах странник был из числа цвиккауских ткачей-проповедников[10]. Голос его, сначала хриплый, зазвучал яснее и громче.

— Так, стало быть, ваши господа выбрасывают крепостного на улицу, лишают его крова и хлеба? Скажите, люди добрые, разве крепостной не человек? Ведь даже собаку в такую пору и нехристь не выгонит из дому. Разве крепостной не такой же человек, как вы и я? И где же это писано, что человек может стать собственностью другого человека? Разве не все мы созданы по образу и подобию божиему и разве первейшая заповедь господа нашего Иисуса Христа не гласит: «Возлюбите друг друга, как братья и сестры»? Так скажите же, может ли брат быть рабом брата своего?

— Нет, нет, нет! — загудела толпа.

— Воистину так! — подтвердил он. — Апостол Павел пишет коринфянам: «Рабом ли ты призван быть, не смущайся, но если можешь сделаться свободным, избери лучшее». И когда Иосиф был продан своими братьями, подлыми завистниками, в рабство, бог повелел Моисею, чтобы каждый говорил своему сыну: «Рабами мы были в Египте у фараона, который жестоко притеснял нас».

— Да, мы изберем лучший путь! — прозвучал зычный голос Пауля Икельзамера, и проповедник торжественно продолжал:

— Слушайте, братья, как попы и монахи, пресмыкающиеся перед владетельными господами, сами посрамляют себя мудростию Соломоновой, которая гласит: «Если ты поручился за ближнего твоего и опутан словами уст твоих, сделай же, мой сын, вот что, и избави себя, так как ты попался в руки ближнего твоего: спеши, одолей его и гони прочь». А через пророка Исаию глаголет господь так: «За ничто вы проданы и без серебра будете выкуплены».

Толпа зашумела, как ветер в деревьях.

— Правильно! Правильно! Вот истинное откровение божие! Довольно нас водили за нос и бесстыдно надували попы!

— И наш тоже хорош! — пронзительно крикнула жена кузнеца и погрозила кулаком в сторону церковного дома.

— Все они одним миром мазаны, — вставил общинный писарь. — Есть латинская библия и у отца Бокеля, да что толку-то? Вся латынь давно вышла из него потом в трудах праведных…

— …над жбаном вина! — закончил кто-то из стоявших сзади.

— И над его племянницей во Христе Аполлонией, — добавил другой.

Поющие монахи. Карикатура на римско-католическую церковь.

С гравюры XVI в.

В толпе раздался хохот: Аполлония была стряпухой его преподобия Непомука Бокеля.

— Все они прислужники Ваала! — громовым голосом продолжал проповедник среди водворившейся тишины. — Их раздуло от обжорства и разврата, а сердца их прогнили насквозь. Истинно говорю вам, скорее светлый родник забьет из навозной кучи, чем чистое слово божие выйдет из их отрыгающих вином уст. То сам сатана напялил рясу и благовестит к обедне, уцепившись хвостом за церковный колокол.

Старый Мартин, который стоял, опершись на костыль, ближе всех к проповеднику, прервал его возгласом:

— Надобно вернуться к древнему обычаю, когда каждый приход сам выбирал себе священника.

Но его слабый голос был едва слышен, и проповедник, громко повторив его слова, продолжал:

— От всей души скажу: да будет так! Завитые, надушенные, напомаженные стоят они у алтаря. Они пожирают и пропивают дары, приносимые на дело благочестия, а стадо свое пасут на бесплодной почве, не родящей ничего, кроме благодати рабства. Иной благодати они не признают, эти апостолы сатаны! Вырвать их надо с корнем! Уничтожить как богопротивное семя! Секира уже занесена над их головами, и скоро господь свершит свой приговор.

— Пропади они пропадом! — загремел густой бас кузнеца.

— Ведь сказано в священном писании, — продолжал проповедник, — что богу надлежит повиноваться больше, чем людям. Но попы толкуют евангелие вкривь и вкось для того, чтобы господа, подкрепляя свои ленные права священным словом, могли жестоко угнетать простой народ. Это наемники диавола и вождь их — сатана! Они взваливают на ваши плечи все новые и новые тяготы. Нынче они выпрашивают у вас доброхотное подаяние, а через год требуют его уже как должное. Нынче одолжение, завтра принуждение, а там, глядишь, и закон. Вот откуда произошли их старинные права, которыми они так кичатся.