За журавлями - страница 22

«Заготовили отряду продукты. Подъезжайте в условленное место. Подсолнух».

— Это от Никифора из Сосновки, — пояснил начальник разведки. — Сегодня пошлем подводу.

— Возницу обеспечьте скрытой охраной, — посоветовал командир отряда.

— А это от Рубцова из Бубёнок: «Одиннадцать штабелей бревен, — прочитал начальник разведки, — не охраняются. Местонахождение: шоссе Москва — Минск около 251-го километра. Никакого строительства пока не ведется. Соболь».

— С бревнами надо разделаться быстрее, — сказал Семлев. — Начнут строить — поставят охрану… Завтра же пошлите диверсионную группу, — приказал он. — Зайдите со стороны Еловых гарей.

На крыльце Гуськовой избы курили и гоготали подвыпившие немцы. Высокий, с маленькой птичьей головкой ефрейтор под аккомпанемент губной гармошки показывал фокусы. На гармошке играл толстый, похожий на мясника солдат с короткими руками. Прикрыв глаза, он так старательно раздувал щеки, что его одутловатое лицо время от времени багровело.

Показав несколько фокусов с носовым платком и монеткой, ефрейтор начал «откусывать» на руке свои пальцы. «Откусив» кривой, с длинным ногтем мизинец, он притворно поморщился, делая вид, что ему очень больно. Когда фокусник, войдя в азарт, стал «откусывать» большой палец, на крыльцо с санками в руках из сеней вышла Ленка и остолбенела. Ее глаза округлились. Она никогда не видела, чтобы люди ели свои пальцы. Увидав растерявшуюся девчонку, немцы загоготали. Толстый фашист перестал играть на гармошке, подошел к Ленке и ловким движением, стараясь подражать фокуснику, снял с ее шеи синий шерстяной шарф и примерил себе.

— Гут, гут! — загалдели солдаты.

Немец схватил Ленку за воротник и вышвырнул с крыльца. Но Ленка не думала сдаваться. Она снова вбежала на крыльцо и, подскочив к обидчику, цепкой рукой сдернула свой шарф. Немец успел поймать ее за другую руку и стал отнимать шарф. Но Ленка вырвалась, спрыгнула с крыльца и побежала. Солдаты захохотали. И когда юркая фигурка девочки приблизилась к углу соседнего дома, толстый немец спокойно взял автомат у стоящего рядом солдата и дал длинную очередь. Ленку повело в сторону, и она упала.

Хоронили Лену на следующий день. Старик Гуськов и Рубцов сколотили маленький гробик из сосновых досок и пошли рыть на погост могилу. Обезумевшая от горя Ленкина мать — тетка Федоса, потеряв речь, уставившись в потолок немигающими глазами, лежала в постели недвижимо. Гроб на погост несли бабы. И когда старик Гуськов, прощаясь первым, поцеловал внучку, бабы, не сдерживая слез, заголосили. «Вот тебе и невеста», — вспомнив слова бабки Глафиры, подумал Петька. Он подошел к гробу и увидел спокойное лицо Ленки. Ему захотелось услышать ее разливчатый звонкий голос, каким она пела в клубе частушки, захотелось увидеть ее серые, с грустинкой глаза. Но Ленкины губы были плотно сжаты, а глаза закрыты. Петька дотронулся рукой до ее холодного лба — простился. Попрощался и Сенька. Гроб опустили в могилу, и все бросили по горстке мерзлой земли. Скоро на погосте образовался небольшой холмик. И когда бабы выплакались, в кладбищенской тишине прозвучал глухой голос Рубцова:

— Дорогие женщины, матери, сестры! Проклятым фашистам не запугать наших людей, сколько бы они ни вешали, сколько бы ни убивали. Маленькая Лена Гуськова погибла. Она не захотела смириться с грабежом среди бела дня. Она боролась, как умела. Не вешайте головы, дорогие женщины! Мы с вами не одни, у нас есть наша Красная Армия, наш народ, наши партизаны. Последнее время фашисты хвастались, что вот-вот возьмут Москву. Не верьте им. Красная Армия погнала их от Москвы, она идет к нам на помощь. Вот послушайте, — Рубцов достал из-за голенища небольшой листок, прочитал: — «От Советского Информбюро. — Женщины обступили Рубцова. — 6 декабря, — продолжал он, — войска нашего Западного фронта, измотав противника в предшествующих боях, перешли в контрнаступление… В результате начатого наступления противник поспешно отходит, бросая технику, вооружение и неся большие потери…» — Рубцов стал перечислять взятые нашими войсками населенные пункты и не докончил. Елена Дмитриевна осторожно взяла у него листок и тихо сказала: