Забери нас - страница 2
Мать, как обычно, смотрела отечественные сериалы по телеку. Экран освещал темную «запущенную» комнату: где попало валялись рубашки Стаса, на кофейном столике образовалась горка немытой посуды, а подле матери валялась пустая банка с антидепрессантами. Она принимала их уже лет 10. Поначалу, когда мы жили с отцом, мать обходилась одним курсом раз в год-полтора. После рождения близнецов прием таблеток стал бесконтрольным. Я перестала обращать на это внимание ровно так же, как и она на мою жизнь.
Заметив меня, бредущую неуверенной, пошатывающейся походкой, она перевела на меня невидящий взгляд:
– Э-э, ты чего еле ползешь? И почему ты грязная, как свинья?
– У благоверного своего спроси, который запустился мне ножкой стола в голову.
– А-а-а, – неуверенно произнесла она, – за дело, значит. Нечего телефон отключать в него дома. Если с тобой что-то случится, мы об этом по крайней мере узнаем.
Мне нечего было на это ответить.
Наши телефоны должны быть всегда при нас, но не дома. Дома их использование запрещено и карается в лучшем случаем матюками с ядовитой слюной, которой Стас невзначай плюется, когда орет.
На телефонах установлена программа, позволяющая определять местоположение, прослушивать нас в любое время, удаленно подключаться к системе.
Если мы самостоятельно вне дома отключаем телефон, то первое подозрение – мы что-то замышляем: побег из дома, туки-туки в полицию или что-то незаконное.
Паранойя – страшное дело. Или это такая форма садизма?
Можно подумать, что Стас работник органов, крутой ФСБшник, но нет. Он обычный владелец небольшого бизнеса – сети автосервисов по области, но со связями, где надо. Поэтому, когда я еще зарекалась об обращении в надлежащие органы, он говорил: «Да кто тебе поверит? Кто ты такая? Сопля зеленая, и больше никто. А у меня авторитет. Я позвоню ментам и скажу, что ты сама себя калечишь, депрессия подростковая, сложный период. И они тебя заберут в психушку. Кто кого еще тут застучит…»
Появившись в своей комнате, я застала Костика. Он сидел в узком проеме между стеной и кроватью, подживая колени к груди, погруженный в себя.
– Костян, что ты тут делаешь? Иди к себе давай, мне нужно переодеться и душ.
– Он снова орал на тебя. И бил. Я видел, как он швырнул ножку. Не надо было тебе убегать, – он беззвучно и горько заплакал. Бедный ребенок. Этот тиран искалечил его психику целиком и полностью.
В первые годы жизни Костик был таким жизнерадостным карапузом, а сейчас, когда я смотрю на него, я не верю в это. Не могу. Он стал замкнутым, забитым, мало разговаривал. Стас считает его аутистом. Мать предлагала показать его специалисту, но тот по понятным причинам не давал ей это сделать. Иначе образ благополучной семьи треснет по швам и все говно вывалится наружу, а последствия всплывут в виде «дела» на Стаса.
Я обняла его. Он должен чувствовать любовь, чтобы не очерстветь и окончательно не уйти в себя. Я стараюсь об этом заботиться и провожу с ним каждый день, хотя бы короткое время вместе. Я стараюсь не думать о том, каким он будет, когда вырастит. Потому что знаю ответ и вижу этот образ. Моя задача – минимизировать урон.
– Женя, у тебя снова кровь из носа идет, – подняв голову, пролепетал он, – она капает на меня.
Печальный опыт
Следующий день в школе выдался довольно насыщенным. 8 уроков, 5 из которых – профильные – информатика и математика, затмевают собой вчерашний день. Навалившийся груз усталости и неизбежности огромного домашнего задания заставляют забыть о невзгодах. За это я и люблю школу.
Здесь хорошо.
Но болтать с одноклассниками мне не хотелось. Пустые беседы заставляют глубже погрузиться в размышления о своих проблемах, поэтому я упорно бьюсь над олимпиадной задачей с интегралами, а в наушниках играет трек «Broken Soldier» от The Black Angels.
И в тот момент, когда на горизонте сознания замаячило слабым тусклым светом решение, ко мне подсела Дарина. Оно развеялось как дым.
– Женьк, оцени мем, это прям про нашего историка!
В открытой вкладке заметок был вопрос: «Ты в порядке? Пронесло с отключением телефона?»
–Ха-ха-ха, в его духе, – переворачивая страницу тетради, я пишу: «Нет. Он полчаса орал как резанный, потом взял ножку стола и пошел на меня. Я попыталась убежать к соседям. Не успела. Он запустил мне в голову этой ножкой».