Забирая жизни. Трилогия - страница 7

Какой ответ правильный? Что дороже ‒ собственное я, честь, достоинство и принципы, которым всю жизнь был верен до конца, которые являются твоим наполнением, твоим характером, твоей сутью, как человека? Принципы и честь, которые были главнее всего даже перед лицом смерти, которой ты не раз заглядывал в глаза? Или семья ‒ родные и близкие люди, без которых ты не представляешь своей жизни, потеря которых кажется невосполнимой, такой, что ты не чувствуешь в себе сил пережить? Близкие люди, ради которых ты так же готов сойтись лицом к лицу со смертью и даже проиграть, если это им поможет?

Победить в этой борьбе могло только что-то одно.

Приняв решение, Виктор быстро собрался. Семья вышла за ним на лестничную площадку. Словно неумолимые судьи смотрели на него три пары глаз, будто зная, что происходит у него в голове и в душе.

– Я так надеялась, что ты ещё хоть немного побудешь дома, – с грустью сказала Ира.

– Я тоже, котёнок.

Виктор нежно поцеловал жену, потом детей. С печальной улыбкой погладил мальчуганов по головам, взъерошивая волосы.

– Папа, когда ты снова приедешь? – спросил Игорь.

– Надеюсь, что скоро, – бодро ответил Виктор. – Ладно, бегите в комнату, мне ещё нужно сказать несколько слов маме.

Мальчишки послушались и, по очереди пожав отцу руку, наперегонки умчались к себе, оставив родителей наедине. Проводив их тоскливым взглядом, Виктор снова взглянул на жену.

– Послушай. Я бы хотел, чтобы ты собрала самые необходимые вещи и приготовилась уехать.

Ира хотела было спросить, почему и куда нужно уезжать, но этот вопрос оказалось не трудно предвидеть, что Виктор и сделал.

– Ситуация с эпидемией меня немного волнует. Всем нам будет лучше, если вы уедете к родителям. Может, я впадаю в паранойю, но сейчас будет лучше держаться подальше от больших скоплений людей. Так, на всякий случай. Ну… не волнуйся, всё будет хорошо. Я люблю тебя.

Ира ничего не сказала. Лишь кивнула в знак согласия.

Виктор ещё раз крепко обнял и поцеловал её. Ему не хотелось оставлять семью, не хотелось уходить, но долг звал его. Долг… На миг Виктору захотелось забыть про приказ, забыть про то, что он офицер, забыть о своем слове и принципах. Россия стала уже не той, какой была когда-то, в ней мало что осталось от той страны, которой присягали его отец и дед, а затем и он сам: у властей совсем другие желания и ценности, им плевать на людей… но ведь он давал присягу. Кем он будет, если нарушит свои принципы, нарушит слово, данное себе? Что сказали бы его отец, дед и прадед ‒ кадровые боевые офицеры, каждый из которых жертвовал жизнью за эту страну?

Ответив на поставленный самому себе вопрос, Виктор отпустил жену, ещё раз заглянул ей в глаза, тихо попрощался и пошёл к лифту. Непонятное ощущение ожило и крепло внутри него. Что-то подобное чувствовала и Ира.

– Счастливого пути, – кротко, что было для неё не характерно, сказала она.

Ира стояла в дверях и пристально смотрела на мужа, ожидая, что он ещё хоть что-то скажет, пока не вошёл в лифт, но он лишь помахал на прощание рукой.

Выйдя на улицу, Виктор уже не чувствовал сомнений. Желание вернуться, забрать семью и уехать к Гронину было, но оно больше не могло взять верх.

«Время ещё есть, так что не нужно торопиться с выводами», – с этой мыслью он сел в подъехавшее такси и направился на вокзал.

Когда Виктор уехал, Ира ещё долго стояла на площадке возле лифта и размышляла о словах мужа. Она догадывалась, что это именно письмо Павла так подействовало на него, но о содержании письма она, разумеется, знать ничего не могла. Неожиданно вышедший на площадку сосед вывел её из задумчивости. Она поздоровалась с ним и вернулась в квартиру.

Сообщения новостей стали выравниваться. С каждым выпуском дикторы рассказывали о новых успехах в борьбе с вирусом, и Иру это почему-то начало настораживать. Взяв в руки телефон, она решила посмотреть, что об этом пишут в интернете, но к её удивлению, большинство новостных сайтов говорили либо то же самое, либо оказались недоступными. Заблокирован был даже Youtube. Решив, что проблема может быть только у неё, Ира позвонила нескольким знакомым, но у них с интернетом творилось то же самое.