Заблудившийся ангел - страница 39

Как только они свернули за угол и здание полиции скрылось из виду, Джи остановился и снова привлек Синди к себе:

— Ну вот, теперь мы на свободе, можно обнять тебя по-человечески… Здравствуй, Синди.

— Здравствуй, Джи.

Нежный поцелуй, последовавший за этим, Синди прожила, балансируя на грани сна и яви. Ей было настолько хорошо — от прекрасного солнечного вечера, от долгожданного душевного штиля, от присутствия Джи, что она готова была погрузиться в сон, самый прекрасный из всех, какие только видела.

— Джи.

— Синди.

— Джи. Ты меня не отпускай больше никогда, ладно?

— Это ты не убегай больше никогда, ладно?

Синди снова зарылась носом в его одежду. Она не знала, отчего все время прячет лицо у него на груди. Может, оттого, что ей хочется и в то же время страшно повторить слова Джи, сказанные на берегу. Самые главные слова, на которые раньше не хватило бы духу: она тоже любит его. И это — самое ценное, что есть у нее в жизни.

— Ты обещаешь?

— Обещаю. А ты?

— Я тоже обещаю.

— Ах, Джи! Мне снился такой сон! В нем все-все, что случилось, предстало в символической форме. И ты меня спас в конце!

— Теперь это моя главная обязанность — спасать тебя. Ты будешь попадать в истории, а я — ходить за тобой и выручать!

Они рассмеялись.

— Ну не стоит думать обо мне так плохо. Я же все-таки старше тебя на целый год! Я уже большая девочка, чтобы постоянно попадать в истории.

— Видела бы ты себя со стороны! Детский сад чистой воды.

— И вовсе это не так!

— Да ничего, ничего. Правда всегда обижает.

— Да, полицейский тоже оказался таким обидчивым… Ой, Джи! А как ты узнал, что я здесь? Я ведь хотела звонить вовсе не тебе.

— А кому?

— Ну… Не важно.

Джи остановил ее:

— У тебя есть на примете еще один спаситель?

— Ты ревнуешь!

— И все-таки? — Глаза его были серьезными.

— Нет. Можешь успокоиться. Это спасительница.

— Тина?

— О! А откуда ты знаешь Тину? Ой! — Синди в ужасе смотрела на него. — Ты был в общежитии? Ты теперь ВСЕ знаешь…

— Нет, мы ограничились телефонной беседой. Она не видела меня, а я — ее, так что можешь не беспокоиться.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась она.

— Тебе виднее. Не знаю, что ты там пытаешься от меня скрыть. — Джи засмеялся. — И все-таки назови имя своей загадочной спасительницы.

— А! Я как-то о ней уже упоминала… Она работает в школе мистера Бэллота, мы с ней вчера встречались вечером. Она мне… Джи! Она мне подарила билет на завтрашний бал! И не просто билет! Я буду выступать перед самим мистером Бэллотом!

Джи посмотрел на нее, как ей показалось, с любопытством:

— Мадам Помпазини, что ли? Из твоих рассказов я уже понял, что она к тебе питает слабость.

«Я постирала твои вещи, — писала Тина в сообщении. — Ты вернешься или останешься у него?»

«Спасибо! Не знаю», — отвечала Синди.

Наступил ее седьмой волшебный вечер в Лос-Анджелесе. Только что она подробнейшим образом, не пропуская ни одной детали, пересказала Джи историю своего поступления в классическую школу танцев. Джи молчал. Он вообще весь вечер молчал и, не перебивая, слушал ее. А Синди говорила, говорила, и говорила…

Джи не стал рассказывать ей про Ангела. Еще вчера он мечтал об этом больше всего на свете, вчера он мечтал спросить у нее о многом. Но сегодня ему открылась совсем иная правда, и он решил не торопиться с выводами.

— Кстати, Джи! А ну-ка расскажи, о чем вы еще говорили с Тиной?

— Да ни о чем. Только о тебе и о полицейских. Она позвонила мне, сказала, что на всякий случай подсмотрела мой номер в твоем телефоне…

— Это интересно. Когда она успела? И на какой такой всякий случай?! — возмущенно спросила Синди.

— Когда подсмотрела, не знаю. А сделала она это потому, что у тебя вчера, по ее словам, был самый дурацкий день в жизни. И она решила подстраховаться.

— Хм. Я с ней поговорю. Но день вчера действительно был самый дурацкий.

— А сегодня разве не хуже?

— Нет! Сегодня отличный день. Голова работает хорошо. А вчера было помутнение сознания.

— Ну вот поэтому она и решила подстраховаться. Ты уже за себя не отвечала… Пришла поздно ночью, напилась зачем-то коктейля… — Он шутливо погрозил ей пальцем.

— Ну и что? А если бы тебе такое предложили? Станцевать на балу! Ты бы не стал пить коктейль?