Заблудшая - страница 46

– У нас нет времени на ломку. Пишем без дублей.

Вика затравленно посмотрела на него и опустила глаза, она встала на колени, расстегивая у него ширинку. Набухший орган вывалился ей на руку.

– Я не актер, – процедил сквозь зубы хозяин вечеринки.

– Я не могу. Не хочу никого, кроме тебя одного.

– Ты, дура влюбленная, – он схватил ее за волосы, поднял и потащил за сцену. Там, в гримерке, толкнул на диван. – Мне нужна твоя игра в кадре, а не со мной. Мы зарабатываем на этом, понимаешь, я тебя потом обязательно трахну, если хочешь. Но сейчас ты должна трахнуться со всеми, кто в зале. Давай, расслабься, чтобы все получилось ярко.

– Ты урод, – зло ответила Вика и схватила маникюрные ножнички, лежащие на столе. – Не походи ко мне! Я специально сделала так, чтобы съемка была остановлена. Я не буду этим заниматься. Не хочу и не буду.

Вадим ударил ее по щеке:

– Столько времени зря потратил на тебя, сучка.

Вика дернулась в ответ, но он схватил ее руку, тогда она засадила ему в ногу маленькие ножнички, но лишь порвала брючину.

– Ах ты тварь, убить меня задумала, – он вывернул ей руку, разжал пальцы и отбросил ножницы в сторону.

Она попыталась вырваться, но, силы, конечно, были на стороне противника. Вика извивалась, пытаясь пустить в драку ноги, била его по коленкам, но удары были такими слабыми, что не причиняли никакого вреда. Она открыла рот, стараясь хотя бы укусить мужчину, но он держал очень крепко, и клонил ее к полу. Придавив Вику всем своим телом, он достал готовое к бою орудие и засунул между ног своей жертве. Вика закричала, но молить о помощи было бесполезно. Он зажал ей рот своим поцелуем и двигался внутри упорно, ритмично забивая удары все глубже и глубже. Вика постаралась скинуть его с себя, но лишь поцарапала спину о половые доски. В конце концов, ей удалось извернуться и, слегка поднявшись, пребольно укусить насильника за ухо.

– Ах ты, – шикнул Вадим и еще сильнее стал давить на нее, так, что оказалось невозможно вдохнуть. Он схватил ее за волосы, дернул вниз, ногтями до крови расцарапал грудь, от дикой боли Вика почти ничего не чувствовала, и только ждала, когда этот кошмар закончится. Она ощутила, как внутри нее ствол напрягся и запульсировал, после чего тело, лежащее сверху, обмякло и расслабилось. По щекам девушки текли слезы, перемазав лицо тушью и помадой.

Вадим поднялся. Застегнул ширинку.

– Ты сегодня дисквалифицирована. За срыв съемки получишь наказание. Иди в свою комнату.

Он вышел на сцену, объявил об окончании работы и, забрав Викину одежду, поднялся к себе.

Вика, распростертая, лежала на полу гримерки. Униженная до крайности, уничтоженная морально, потеряв веру в людей, в себя, в светлое будущее, она не могла пошевелиться. Слезы медленно текли из глаз, образовывая лужицу на полу. Она тихо подняла руку и укусила ее, чтобы не закричать. Сжав зубы, вытесняя душевную боль физической, пыталась увидеть хотя бы слабый луч света в своей жизни, к которому она могла бы стремиться. Но вокруг все погрязло во тьме и разврате. Никому она была не нужна. Обессиленная, свернулась калачиком и долго лежала так, потеряв счет времени. Ее трясло, то ли от нервов, то ли от холода. Вика села, оглядела маленькую комнату и, увидев тоненький плед на кресле, завернулась в него. Тихо вышла на сцену, благо, в зале было пусто. Пошла к себе, но по пути наткнулась взглядом на дверь с номером «11», и последняя струна надежды дрогнула в ее сердце, отзываясь гулом: «Он единственный человек за последние дни, который проявил ко мне участие. Бескорыстное, настоящее». Она легонько стукнула и вошла в комнату.

Анатолий лежал на диване и спал. Но сон охранника чуток. Мужчина тут же открыл глаза, встал, подошел к шкафу, достал оттуда мужской халат и протянул Вике. Она накинула его. Села и закрыла лицо руками.

Анатолий подошел, погладил ее по плечу. Потом, все также молча, вскипятил воду и заварил крепкий чай. Налил большую кружку кипятка и стал дуть, чтобы немного остудить.

Эта картина была настолько домашней и теплой, что Вика улыбнулась сквозь слезы. Она вспомнила свою бабушку, которая тоже, наливая чай в блюдечко, всегда долго дула на него, чтобы маленькая внучка невзначай не обожглась.