Забвение - страница 43

Ее губы сжались.

— Какой же ты все-таки придурок. Кто-нибудь… говорил тебе это?

В тот момент я решил, что если она назвала меня придурком, значит, будет в порядке.

— Ох, Котенок, каждый божий день.

Она уставилась на меня, но я не мог понять, о чем она думает.

— Я даже не знаю, что сказать…

— Поскольку ты уже сказала спасибо, я думаю, нет никакого смысла говорить что-либо. — Я встал. — Только, пожалуйста, не двигайся. Это все, что я прошу. Оставайся на месте и постарайся больше не доставлять неприятностей.

Кэт хмурилась, и было, похоже, что она хотела сказать что-то, но хвала всем высшим существа во вселенной, она промолчала. Облегчение было недолгим, потому что, когда я мельком взглянул на нее, она дрожала так сильно, что ее зубы должно быть стучали. Тогда, я понял, что она промокла под дождем, и шок, вероятно, начал проступал.

Стянув рубашку, я снова встал на колени около нее. Моя рубашка не была самой хорошей вещью, но это было лучше, чем ничего. Я осторожно продел ее через голову, стараясь не касаться материей поврежденного лица. Я просунул ее безвольные руки в рукава, и безжизненное состояние этих рук немного взволновало меня. Я быстро взглянул вверх. Ее глаза были закрыты, густые ресницы, отбрасывали тени на ее щеки.

— Кэт?

Слишком поздно.

Она завалилась на бок, и я поймал ее, прежде чем она шмякнулась лицом в асфальт. Ее голова откинулась в сторону, а ее волосы упали на ее неповрежденную щеку. Прижимая ее к своей груди одной рукой, я зачесал назад волосы с ее лица. Мои пальцы задержались на ее челюсти чуть ниже уха. Звук сирен стал громче, но я был сосредоточен на каждом вдохе, что она делала, ее грудная клетка поднималась и опускалась.

Кэт была без сознания.

— Черт, — пробормотал я, глядя на нее сверху вниз, переместил ее так, что ее затылок разместился на сгибе моей руки.

Это становилось тревожной тенденцией.

Было всего несколько мест в этом мире, которые я ненавидел также сильно как больницы. Лаксены не болели — никаких простудных заболеваний, рака, не болезней сердца или инсультов. А шишки и синяки могли быть исцелены прикосновением руки. Поэтому я избегал таких мест любой ценой.

Но сегодня это было невозможно.

Я стоял в стороне настолько далеко, насколько это было нечеловечески возможно, прислонившись к стене, пока мама Кэт хлопотала вокруг нее. Занавеска цвета горошка колыхалась каждый раз, когда кто-то заходил в комнату или покидал её. Служащие приходили и уходили, расспрашивая нас обоих. Ограбление пошло не так. Я оказался в нужном месте в нужное время. Полиция сделает все, чтобы найти преступника, удачи им в их деле, потому что от этого урода ничего не осталось, но что я мог им сказать? Я просто улыбнулся и кивнул, ожидая момента, когда смог бы убраться отсюда. На самом деле я мог уже идти, но чувствовал что это не правильно.

Мне нужно было время подумать.

Мой взгляд переместился к узкой кровати. Кэт выглядела уставшей, когда мои глаза нашли ее. Она смотрела в окно, ее бледное лицо было поникшим и изнуренным. На красное пятно на щеке было нелегко смотреть. Как и на ее опухший глаз. Могло быть и хуже. Мое прикосновение ускорило бы процесс заживления и скорее всего излечило бы более серьезные травмы, связанные с отпечатком на ее горле удивительно похожим на след от пальцев. Он был слабым, но видеть его было тяжело.

Ее рука была в гипсе. Порванные сухожилия или что-то вроде этого. Если бы она не отдернула руку, я смог бы исправить и это. Я имею в виду, почему нет, раз уж на то пошло? След был все еще вокруг нее, сильнее, чем раньше, и я чувствовал, что он не ослабнет в ближайшее время.

Какого черта они до сих пор не дали ей обезболивающее?

Кэт казалась невероятно маленькой в этой кровати. Оставшись со мной наедине на несколько секунд, она взглянула на меня, и я приподнял бровь. Ее взгляд сразу же метнулся в сторону.

Ее мама исчезла в поисках врача и вернулась с мужчиной среднего возраста, с сединой на висках, который был смутно мне знаком. Док — Доктор Майклз — начал читать ее больничную карту, информируя нас о том, что мы уже знали. Он посмотрел в мою сторону, и снова, я был поражен этим странным чувством, что я его где-то видел.