Забвение - страница 55

На секунду я снова увидел её, лежащую на дороге, неподвижную и абсолютно беспомощную. Моя грудь больно сжалась. Я отмахнулся от этого образа, задаваясь вопросом, когда же перестану видеть его.

Кэт, кажется, задержала дыхание. Её вопрос крутился в моей голове. Почему тебя это волнует? Я не должен был. Меня не волновало.

— Деймон? — прошептала она.

Звук моего имени, произнесенного без злобы, был редкостью, и это произвело электризующий эффект. Эти хорошенькие розовые губы произносили моё имя идеально. Я хотел узнать, каково моё имя на вкус на её губах и языке. Думал ли я раньше о том, чтобы поцеловать её? Скорее всего, потому что внезапная потребность, почти непреодолимое желание завладеть её ртом не удивили меня.

Позволила бы она поцеловать себя?

Скорее всего, нет.

Должен ли я её поцеловать?

Скорее всего, нет.

Если я продолжу и сделаю это, ударит ли она меня по лицу?

Да.

Я опустил руку и отступил на шаг назад. Когда я втянул воздух в следующем вдохе, который мне действительно не следовало делать, аромат персиков и… и ванили окружил меня.

Я ничего не сказал, когда развернулся и покинул крыльцо. И Кэт не остановила меня. Я не оборачивался, и также не слышал звука, закрывающейся двери. Я знал, что она стаяла там, наблюдая за мной.

И я также знал, что определенная часть меня беспокоится за неё.

Позже этой ночью, после того как Ди вернулась домой и уже спала, я сидел на кровати с открытым ноутбуком. Мои пальцы перемещались по клавиатуре, пока я просматривал блог.

«Сумасшедшая одержимость Кэти».

Я засмеялся себе под нос.

Хорошее название.

Это был не первый раз, когда я просматривал его. В ночь, когда Ди вернулась от колонии, я первый раз взглянул на него. С тех пор Кэт добавила более десяти новых рецензий. Каким образом она умудрялась прочитывать так много книг за такое короткое время? Плюс она делала и другие вещи. Что-то с названием «Тизеры вторников», которое на самом деле представляли собой лишь пару строк из книг, которые она читала. Также там было «В моём почтовом ящике», где она снимала себя, когда говорила о книгах, которые она купила, одолжила или получила от издателя.

Я просмотрел пять этих чертовых видео.

И каждый раз, как она брала книгу в руки, всё её лицо превращалось в одну большую, сверкающую улыбку, какую я ещё никогда не видел у людей и скорее всего не увижу. Она любила эти книги. Без сомнения.

Я нажал на шестое видео то, которое было снято до её переезда сюда, и был потрясен, увидев другую Кэти. Она была такой же, конечно, но в её глазах горел огонёк, который сейчас, кажется, исчез. Я задался вопросом, что погасило внутренний свет Кэти. Я сглотнул. Должно быть это был я, обращавшийся с ней как придурок, вмешивающийся в её жизнь и почти погубивший её.

Я закрыл крышку и запустил свой ноутбук через комнату. Прежде чем он врезался в стену, я поднял руку, останавливая блестящий металлический кусок навоза, прежде чем тысячи долларов разлетелись в стороны в виде крошечных осколков. Он завис в воздухе, будто невидимая рука поймала его, и я медленно опустил его на стол. Я резко выдохнул.

Этим вечером я хотел поцеловать Кэт. Не имело смысла обманывать себя. И это был не первый раз. Я также знал, что и не последний. Я уже признал, что она меня привлекала, поэтому желание поступить так имело смысл.

Желать чего-то и делать это две разные вещи.

Желать чего-то и действительно хотеть это также две разные вещи.

Как можно желать кого-то, когда он тебе даже не нравится?

И снова это было не совсем правдой. Она мне нравилась. Неохотно. Она была умной. То, как она строила из себя всезнайку, было мило. Её вспыльчивость была исключительной.

Но я не соврал, когда говорил, что эти чувства не были похожи на то, что было между Доусоном и Бетани. Эти двое были… они были влюблены в друг друга и не один из них ни на одну грёбаную секунду не задумывался о последствиях.

Последствия — это все, о чем я думал. Воспоминание о Кэти в том последнем видео преследовало меня, убеждая меня лучше моих аргументов, что я не был хорошей парой для неё.

К сожалению, мое тело проигнорировало этот факт.