Забыть невозможно - страница 15
— Не смотри, — приказала она. Он всегда боялся вида крови.
Только сейчас Виктория поняла, что совсем ничего не знала о раненом человеке: ни имени, ни адреса, ни того, есть ли у него семья, которая, возможно, волнуется и ожидает его возвращения домой. Она посмотрела на руки незнакомца и облегченно вздохнула. Обручального кольца нет, и даже светлой линии на том месте, где его обычно носят. Это давало хоть какую-то надежду на разгадку.
Через несколько минут, Джек промыл рану и забинтовал ее. Однако теперь состояние мужчины оказалось еще более тяжелым, чем прежде.
Обращаясь к нему, Джек сказал:
— У вас будет шрам, вы понимаете. Нужно было зашить рану в течение часа после ранения. Я наложил скобки, но и они не сотворят чуда. Я оставляю вам еще пару бинтов. Скобки снимем, когда все заживет. Только постарайтесь держаться подальше от воды. Будет все о'кей, если не плавать и вообще… не напрягаться.
Он взглянул на Викторию, и та смутилась — ей показалось: доктор на что-то намекал, а он уже снова повернулся к Норману.
— У нас есть еще кое-какие проблемы.
Норман, забыв свой прежний гнев, удивленно посмотрел на него.
— Какие?
— Обо всех пулевых ранениях полагается сообщать…
— Разве?
— Не шутите, это пулевое ранение, — сухо сказал Джек.
— Этого не может быть, — отрезал Норман. Тем не менее, это так, — сказал Джек. — Формально я должен сообщить о вас в полицию.
— Нет, — спокойно ответил Норман.
Если бы Виктория не заметила его сузившихся глаз и губ, стянутых в тонкую линию, то подумала бы, что он невозмутим.
— Ты действительно обязан это сделать? — быстро спросила она, чувствуя, что мужчина, дремлющий на диване, может в любой момент взорваться.
Джек тоже заметил реакцию незнакомца и поднял руки, будто защищаясь от удара.
— Тихо, тихо. Я не сказал, что обязан. Я только сказал, — он перевел взгляд на Викторию, — что о пулевых ранениях надо докладывать.
— Благодарю, — устало ответил Норман.
— У вас пулевое ранение, а вы утверждаете, что этого не может быть. Почему?
Норман покачал головой, его лицо стало непроницаемым.
— Вы просто не хотите говорить об этом, не так ли?
— Да.
— Почему?
— Потому что я не хочу вовлекать в это Викторию.
— Во что? — снова воодушевился Джек.
Норман недовольно нахмурился и посмотрел на Викторию. В синей глубине его глаз она прочла мольбу.
— Джек… — пробормотала она.
Не обращая на нее внимания, тот сказал:
— Видишь ли, при травмах головы может происходить частичная потеря памяти, как, например, в этом случае.
— О чем вы? — проворчал Норман.
— Временная потеря памяти. — Лицо больного просияло, словно с его души сняли камень. Должно быть, Джек заметил это, но лишь кивнул и сказал — Настроение поднялось? Кажется, что мир перевернулся? А теперь следите за моим пальцем, но не поворачивайте голову — только глазами. Вот так! Зрачок не расширен. С двигательными функциями глаз, кажется, все в порядке. Сейчас давайте посмотрим, в каком состоянии ваше серое вещество. Что-нибудь вас беспокоит? Например, запах, знак, свет?
— Нет, — ответил Норман.
— Теперь перейдем к некоторым обычным вопросам. О'кей?
Норман утомленно пробормотал:
— О'кей.
— Имя?
— Норман Генри, — он улыбнулся Виктории, и в этой улыбке были и шутливая игра, и множество извинений. Извинений в розыгрыше?
Джек сделал вид, что ничего не заметил. Если бы он чувствовал хоть долю того, что испытывала Виктория, когда этот незнакомец назвал себя Норманом Генри!
— Имя отца?
— Роберт.
Джек взглянул на Викторию, но она лишь пожала плечами. Об имени отца Нормана Генри ей думать не приходилось.
— Дата рождения?
Норман нахмурился, но лишь на мгновение.
— Девятого ноября, — ответил он, добавив при этом год рождения.
Следовательно, ему сорок пять, быстро сообразила Виктория, и он на шесть лет старше ее.
— Ну, а что с работой? — спросил Джек. — Чем занимаетесь?
Норман поднял на доктора глаза, пытаясь понять, шутит он или нет. Видимо, ему показалось, что тот не обманщик.
— Я писатель, — спокойно ответил Норман. — Я и жена Виктория пишем детективы.
— Ясно, — равнодушно проговорил Джек, но Виктория, знавшая врача достаточно давно, заметила, как напряглась его спина. — И как долго вы женаты?