Забытая цивилизация в долине Инда - страница 32

Одну из своеобразных построек вблизи большого бассейна Дж. Маршалл определил как баню, нагревавшуюся горячим воздухом. К северу от большого бассейна находится здание, состоящее из восьми комнат для омовений: они расположены по четыре с каждой стороны коридора со стоком посередине. Видимо, и бассейн, и эти отдельные помещения предназначались для каких-то особых омовений: в традиционной культуре Индии ритуальным омовениям всегда придавалось большое религиозное значение и огромный смысл.

Большое здание высится к югу от холма со ступой. Оно представляет собой большой квадратный зал со стороной стен 26 м и четырьмя рядами столбов, по пяти в каждом ряду, на которых держится крыша. Внутри здания — четыре хорошо вымощенных прохода, разделённых рядами колонн. Дж. Маршалл сравнивал это строение с устройством более поздних храмов, высеченных в скале, где монахи сидели друг подле друга, образуя длинные ряды. Э. Маккей считает, что здание служило, скорее, не религиозным, а коммерческим целям и представляло собой крытый рынок с рядом прилавков, тянущихся вдоль проходов. Кто из них прав?

Раскопки, ведущиеся в последнее время, не только пополняют запас прежних знаний, но и приносят новые археологические открытия. Так, недавно в нижнем городе была откопана массивная стена, ширина которой достигает 2 м, а высота — свыше 10 м, которая является фрагментом крупного сооружения. Она была возведена рядом с платформой, возвышающейся в западной части города. Предполагают, что это — остатки специального заградительного сооружения, защищавшего город от наводнений.

Таковы отдельные детали, свидетельствующие о некоторых принципах градостроительства. Но, думается, достаточно и их, чтобы читатель мог хотя бы в отдалённой степени представить некоторые особенности внешнего вида древних протоиндийских городов и их архитектурный рельеф.

Есть большой соблазн связать эти структурные особенности архитектуры с лежащими в их основе идеологическими установками. Этому соблазну поддаются многие археологи, интерпретируя раскопанные ими строительные остатки на основании аналогий, почерпнутых в месопотамских материалах. Это вполне понятно и объяснимо: Месопотамия — ближайшая культурно-историческая область не только по времени возникновения и месту своего расположения, но и связанная с Хараппой тесными торговыми, а возможно, и не только торговыми узами. Поэтому совсем не вызывает удивления искреннее стремление некоторых археологов увидеть в монументальных строительных комплексах протоиндийских городов, точнее в их цитаделях, дворец и храм, которые были двумя «великими организациями» в древнем Двуречье и определяли в этой цивилизации социальные, экономические и идеологические отношения.

Однако имеющиеся публикации археологических материалов вселяют опасение, что «дворец» скорее существует в умах исследователей, нежели в реальной протоиндийской действительности. Что даёт основания для подобного опасения?

Археологи исходят из того соображения, что большие «зернохранилища», эффективная система дренажа и планирование поселений на столь обширной территории требовали централизованного управления и контроля и тем самым подразумевали авторитарную иерархическую социальную и политическую систему. Убедительно? Вполне.

Но не менее убедительны и доводы сторонников противоположных взглядов: так называемые зернохранилища есть лишь в Мохенджо-Даро и Хараппе, в других городах их нет, к тому же они в этих двух городах не похожи одно на другое, да и не все археологи признают их за таковые. Бесспорно, что это — важные сооружения, но каково их назначение — окончательно не выяснено, и нет доводов решающей доказательной силы в пользу ни одной из сторон.

Обилие металлических предметов, обладание которыми в Месопотамии означало принадлежность к высокому социальному статусу и которые сосредоточивались главным образом во дворцах, для протоиндийской цивилизации подразумевает, скорее всего, иную картину. Это обилие трудно интерпретировать как свидетельство существовавшей здесь социальной иерархической структуры: они не сконцентрированы в одном месте, находящемся в цитадели. Даже изделия из драгоценных металлов и камней имели, по-видимому, сугубо утилитарное повседневное назначение, связанное с обыденной жизнью. Более того, они очень редко встречаются в погребениях, а это может значить, что они не являлись принадлежностью определённой социальной группы и не передавались по наследству. Есть и другие соображения, но углубляться в этом направлении мы не будем.