Забытая Фракция - страница 17

— Будь здоров, Захар, — останавливаюсь у низкого забора и дожидаюсь разрешения войти.

Местный от моих слов вздрагивает и начинает подслеповато прищуриваться.

— Ухтыж епта! — узнает и стремительным шагом подходит к калитке. Еще раз внимательно осматривает с ног до головы и только потом отворяет деревянную дверцу. — Без брони вороной-то и не узнать.

— И я тоже рад тебя увидеть, — прохожу и пытаюсь сжать старого знакомого в объятиях. В ответ грудь сжимают в тиски, и ребра начинают ощутимо трещать. Сила знатная у старого лесника.

— Чет хилым ты стал. Болеешь чтоль? Болячку какую от марамоек подхватил иноземных? Давай сюды.

— Попал под раздачу подарков, так еле унес, — прохожу следом за стариком к скамейке. Усаживаюсь на высокую чурку напротив деревенского.

— Слышали. Гремело, гремело. С тех пор никого из ваших и не видел. Думал, все — были вои и кончились. Теперь ентые туды-сюды шастают.

— Вас не зацепило? Как живете?

— Краем прошло. Реку попортили токма, — задумывается, — худо живем. Как есть худо. Некем лес чистить — чудищ развелось. К вырубке выходят, людей дерут.

— Неужели новые властители земель не могут обеспечить охрану?

— Да куды там-то. Ходили чепушуйники недавне в лес. Колдуны, да чародеи. Посохи у каждого. Маентии. Ящера болотного встретили, да потравились почти все. У Елизоветны лечится одна выжившая. Кожа, как смоль, волос седой, уши, как у эльфа. Откуда такие в наш край захаживают, — осуждающе покачивает головой. Не нравятся деду Захару эталоны темноэльфийской красоты.

— Цену полную не дают. Дерево надобно, а платить не хотят. Речь дурная. Сами не поймут, что говорят. Мутят чой-то. Нету порядку. Худо это. Так ты тут зачемши? Не случайно же до нашего угла дошел?

— Дело есть. Хотел со старостой обсудить.

— Дело значится. Хм… хм, — местный извлекает из нагрудного кармана рубахи самокрутку и задумчиво покручивает между пальцев. Приходится протянуть руку и осторожно подпалить край папиросы огненной искрой.

— Стало быть, и вправду неважно с силами, — проницательный дедок с удовольствием затягивается. Выпускает из себя густой белый дым. — Я нынче за старшего. Мирона чепушуйники казнили за обидку ребяческую.

— Отомстим.

— Кости казнильщиков звери давно растащили, а новые все прут и прут. Подати им подавай. Налог на реку. Налог на лес. Налог на дома. Может, на чудище какое сходим? Воздух лесной, он полезен для беседы. Лесорубам опять же спокойнее станет.

— Готов хоть сейчас идти. Мне много оружия таскать не нужно.

— Помню, помню. Обожди тогда тут. Оденусь, да лук возьму.

Ждать приходится недолго. Отставной лесничий возвращается в своем излюбленном маскхалате, с коротким луком и колчаном, полным разноцветного оперения. У каждой стрелы свой цвет. Протягивает мне такую же накидку.

Маскировочный плащ зверобоя.

Выполнен из крыла лесной виверны и чешуи черной горны. Повышает визуальную маскировку на 30 %. Закрывает ауру на 40 %.

В любом лесу много полумагических тварей, которые предпочитают ориентироваться по магическим структурам, и неприкрытая аура делает вас уязвимым. Даже самый перемазанный грязью и листьями охотник, плотно погруженный в болото, остается красным огоньком добычи. Сильный маг — сродни искрящему ярмарочному костру. Притянет всех желающих. Приходится думать о своеобразном экране.

Неприметная дверца на другой стороне участка выводит прямиком под сень леса. Частокол — лишь декорация со стороны тракта, а так деревья очень близко подступают к домам. До сбоя местные предпочитали жить с обитателями чащоб в гармонии. Сейчас же эту дружбу разделяет полоса волчьих ям и ловушек. Свежими срезами белеют новые пни — часть деревьев, все же вырубается.

Сильнее аромат хвои, с добавлением нотки. Кручу головой в поисках ягод. Старичок это замечает и указывает под ноги. Присматриваюсь — среди зелени блестят черные капли плодов.

— На кого идем? — аккуратно следую за опытным следопытом. По возможности ступая там же, где и дед Захар.

— Болотный змей шалить начал.

— Тот, что магов отравил?

— До них экспедиция тут была и пропала. Поэтому магов и прислали разбираться, — по мере отдаления от деревни из речи старика уходит коверканье слов на деревенский манер.