Забытые острова - страница 49
Оказывается, нераскрытые стручки кем-то поражены. В них поселились поедатели бобиков — крохотные личинки. Кому они принадлежат и кто из них должен развиться? Вначале я нахожу крошечного блестящего сине-зеленого наездника. У него красивые большие глаза и изящные коленчатые усики. Он, без сомнения, друг растения и враг поедателей бобиков. Немало времени уходит на поиски, прежде чем находится и сам преступник — тоже крошечный серо-желтый с темно-синей головкой и нежным длинным хоботком слоник. Он очень шустр. Только стручок был разломан, едва оказавшись на свободе и увидев свет, тотчас же раскрыл крылья и собрался отправиться в полет.
Теперь становится понятным, почему в стручках есть очень маленькие, точечные отверстия и отверстия побольше. Первые — сделаны хоботком слоника, чтобы засунуть в полость стручка яичко, вторые — прогрызены как выбирающимися наружу жучками, так и поедателями-наездниками.
Слоник, поселив свое потомство в стручке, нарушает сложный механизм развития спирали и разбрасывания бобиков. И даже оставшиеся целыми бобики не могут освободиться из плена и упасть на землю. Так маленький жучок оказывается врагом растения.
Кто все-таки опылители лядвинца? Брожу по берегу с сачком в руках, вглядываюсь в желтые цветочки, ожидающие визитеров. Голубянки и пчелки-антофоры резвятся на астрагале эспарцетном, не обращая внимания на лядвинец. Теперь мне начинает казаться, что роль опылителей исполняют крохотные слоники-апионы, и они вовсе не враги растения, хотя их личинки и питаются бобиками, а первейшие друзья, так как опыляют это растение, враг же, наоборот, — изящный наездник. Но что значат мои предположения, основанные на одной мимолетной встрече? Надо продолжать поиски.
Вечером ветер затихает, озеро синеет, потом, отражая зорьку, становится розовым. Пора думать и об отдыхе, и я бреду к биваку с надеждой закончить поиски ранним утром.
Ночь выдалась жаркая и душная. К утру подул свежий ветер. Потом он разыгрался и к восходу солнца стал сильным и порывистым. Озеро потемнело и зашумело волнами. Половину дня я ждал, когда стихнет ветер, но он не унимался, растения метались из стороны в сторону, кусты тамарисков раскачивались вершинами, беспрерывно трепетали сиреневыми головками астрагалы, позвякивали сухими стручками лядвинцы. Голубянки, пчелы-антофоры попрятались в укромные места и не показывались. Не было никаких насекомых и на лядвинце. Так и не удалось узнать, кто же опыляет его желтые цветочки.
К острову Каменному (почему он так называется, было непонятно) мы решили подъехать с восточного мыса большого безымянного полуострова. Отсюда остров ближе к берегу. Мыс оказался длинным, узким, изогнутым и, что более всего понравилось, необитаемым. На низкий его берег, поросший кустарниками и травами, набегали волны. Впереди простирался обширный и открытый водный горизонт. Здесь озеро казалось морем.
Наш бивак почти против самой южной оконечности острова. На нем виднелся маяк. К нему мы и направили утром следующего дня наше суденышко.
Западный берег острова низкий; галька переслоена песком. По нему тянется кромка зеленой растительности. А далее — пологие горки, щебень, кое-где останцы скал, выгоревшая на солнце трава. Без особого интереса начал поход по острову. Но вскоре увидел перед собой очертание кургана. Да не одного, а сразу нескольких, настоящее скопление курганов, и не простых, а в некотором отношении особенных. Каждый курган сложен из крупных, окатанных водой булыжников, невысок и окружен кольцом из камней. У одного кургана обрамляющее кольцо состоит из заботливо и аккуратно выложенных двух рядов камней. Курганы не одинаковы: одни больше, другие меньше. Возле них выложены из камней разные площадки, кольца, курганчики, треугольники. Они что-то обозначают, быть может, имеют астрономическое значение. Все курганы в общем однотипны и принадлежат, наверное, одной родственной группе, клану, династии вождей и их родственников. По каким-то соображениям они избрали этот уединенный остров Балхаша, его самый дальний южный конец, вдающийся в открытое пространство синего озера.