Забытые острова - страница 7
Муравьи без конца выносят в челюстях комочки земли, бросают и спешат обратно за новым грузом. Когда я делаю резкое движение, те, кто у входа, замирают, вытягивают усики, обнюхивают воздух. Сзади их подталкивают носильщики: кто тороплив, бросает ношу тут же, у входа, и скрывается в темноте подземного жилища. Некогда принюхиваться, вон сколько работы!
Серый паучок оказался лукавым. Нет, он не испугался, не заснул и не случайно остановился вблизи муравейника. К камешку с затаившимся в засаде хищником приблизился не подозревающий об опасности муравей. Молниеносный прыжок — добыча схвачена, и помчался удачливый охотник прочь от муравейника, юркнул под камень. Уж не потому ли так осторожны те, у входа, с вытянутыми усиками?
Под камнем я вижу несколько мертвых муравьев. Внимательно рассматриваю землю вокруг муравейника, приподнимаю другие камни и под многими из них нахожу серых паучков с умерщвленной добычей. Так вот, оказывается, какой у вас коварный промысел! Напасть потихоньку, схватить и спрятаться под камень, чтобы никто не заметил.
А ветер все крепчает, налетает порывами, несет по пустыне мелкие камешки и шелестит солянками. Серые тучи совсем опустились и почти закрыли почерневшие горы. Редкие капли дождя ложатся темными пятнышками на сухую и холодную землю пустыни.
Правильно ли утверждение, что ласточки летают над самой землей только перед дождем? Неправильно! Вот уже второй день я не вижу ласточек в небе. Все они кружатся над самой землей, прижимаются к ней, едва не задевая за травы, а на небе уже нет туч, и ясное солнце освещает весеннюю зеленую пустыню. Третий день дует свирепый северный ветер, и мы страдаем от него. Он раскачивает во все стороны роскошные ферулы, пригибает к земле серебристые метелки ковылей, а палатка наша беспрестанно вздрагивает: то вздувается пузырем, то сожмется и хлопает по голове.
Ветер холодный, нудный — скорее бы кончился. Замолкли жаворонки, будто их здесь никогда и не было. Иногда какая-нибудь пичужка поднимется в воздух, но ее ветер метнет в сторону и бросит к земле. Все насекомые спрятались под кустами, забились в щелки, скрылись; при таком ветре не поднимешься в воздух — вмиг унесет невесть куда. Ласточкам хуже всех. Они голодают в безуспешных поисках пищи.
Вчера, в первый день непогоды, ветер угомонился к концу дня, и, хотя солнце стало заходить, выползли на траву насекомые, и радостно защебетали птицы.
Сегодня солнце садится за дальние горы, а ветер не стихает ни на минуту. Всю ночь напролет дрожит палатка и хлещет по спальному мешку. И утром также мечутся от ветра травы. В ожидании хорошей погоды истощилось терпение, мы покидаем цветущую долину в пустыне и едем дальше.
По пустыне бродит отара овец. Ей ветер не помеха. Но овцы не одни. Возле них стаями носятся ласточки, кружатся, не отстают ни на шаг, все собрались к овцам.
— Баран мошку из травы гоняет! Еще у барана своя мошка есть, — объясняет мне чабан. — Баран сейчас кормит ласточку!
Стайки ласточек опускаются на автомобильную дорогу и усаживаются на ней. Черный асфальт теплее, чем светлая земля пустыни, на асфальте чисто, вокруг видно, и врагу не подобраться незамеченным. На асфальте лучше, чем на телеграфных проводах.
Трудное время переживают ласточки, и мне жаль беспокоить бедных птиц, сбавлю газ и объеду их тихо стороной.
В горах Анрахая
Кончились лёссовые холмы с предгорными степями и пустынями. Хребет Заилийский Алатау с заснеженными вершинами от нас все дальше и дальше. Теперь мы в настоящей пустыне. На северном горизонте показалась сиреневая полоска небольшого хребта Анрахай>[3]. Пересекли низину с ярко-белыми солончаками в редких темно-зеленых кустиках солянок, переехали крохотную, едва заметную речку Кора, за ней миновали железную дорогу. И вот перед нами начало хребта: каменистая пустыня, прикрытая темно-коричневым щебнем да редкими крохотными и приземистыми кустиками боялыша.
Хребет Анрахай>[4], сильно сглаженный, тянется с востока на запад, начинаясь пологими холмами. Мы могли бы сейчас по асфальту его пересечь, продолжая путь к северу, потом, повернув на запад, доехать до Балхаша. Но торопиться некуда. Весною Балхаш холоден, неспокоен, вероломен, и плавать по нему в это время опасно. К тому же так интересно побывать в ущельях хребта, где текут маленькие прозрачные ручьи в обрамлении узких лент трав и кустарников, а на камнях можно увидеть наскальные рисунки.