Забытый бог - страница 11

Журналист остановился у палатки, в которой торговали напитками. Купил лимонад и, отойдя в тень здания, стал медленно, как бы наслаждаясь, пить, неторопливо осматриваясь вокруг и пытаясь запомнить всех, кого видел на улице.

Пятью минутами раньше он купил в киоске газету и журнал, а сейчас положил их на парапет, намереваясь «забыть» здесь покупку. Освободившись от пустой бутылки, выбросив её в мусорную корзину, Герон пошёл дальше. Зайдя за угол здания и, как бы спохватившись, он быстрым шагом вернулся к своей «пропаже», внимательно разглядывая встречных прохожих.

Затем сел на автобус и проехал две остановки, запомнив всех, кто с ним вошёл и вышел из автобуса. Во время проезда отметил машины, которые ехали за ним и те, которые остановились, когда он вышел на остановке.

Пройдя ещё квартал, журналист нырнул в большой продуктовый магазин, у которого было несколько выходов на разные улицы. Здесь он купил пакет сладких пончиков к чаю, чтобы перекусить на работе. Всё должно было выглядеть естественно и не вызывать даже тени подозрения.

Герон придумывал всё новые и новые уловки. По натуре он был очень азартным игроком, хотя никогда не играл в рулетку или тотализатор. Ему нравилось играть с людьми. Это, конечно, намного сложнее, но зато и интереснее.

Игра в «кошки-мышки» продолжалась до самого входа в редакцию. Подводя итог, журналист пришёл к выводу что, если «хвост» и был, то состоял как минимум из трёх человек, которые передавали его друг другу. Он постарался хорошо их запомнить и решил, что после визита в редакцию обязательно продолжит эту игру.

Пневматическому лифту потребовалось всего несколько секунд, чтобы поднять Герона на девятнадцатый этаж. Он вспомнил тот день, когда в первый раз воспользовался новым лифтом и улыбнулся. Тогда в спешке журналист нажал не ту кнопку ускорения, выбрав почти предельную величину. Его словно магнитом притянуло к полу кабины, а при торможении он чуть не достал головой потолок.

Специалисты утверждали, что лифт совершенно безопасен. В отличие от старого, который двигался при помощи тросов и противовеса, новый лифт, словно поршень, ходил в цилиндре шахты, имея с одной стороны избыток давления воздуха, с другой вакуум. Даже если отключить всю систему управления и кабина начнёт падать вниз, то через несколько метров она плавно остановится, имея под собой воздушную подушку с высоким давлением.

В кабине было установлено две панели с кнопками. Первая — кнопки этажей, а вторая — величина ускорения, на которой каждый мог выбрать свою скорость подъёма или снижения. В том случае, когда в кабине находилось несколько человек, то нажимали кнопку наименьшего ускорения. Хотя и эта скорость намного превышала привычную.

«Да, техническая мысль на месте не стоит, — подумал Герон. — Интересно, что будет лет через двести? Наверное, будем перемещаться при помощи телепортации. Войдет человек в кабину на первом этаже, а через секунду выйдет на сто пятнадцатом…. Только бы не застрять посередине!»

Открыв дверь кабинета редактора, он остановился на пороге.

Сидевший за столом грузный мужчина с густыми, мохнатыми бровями и высоким лбом, эффектно переходящим в лысину, оторвался от бумаг, что лежали на столе, посмотрел на Герона и, театрально вскинув брови, которые очень точно передавали степень его «удивления», произнёс:

— А, это ты! Я думал, что тебя уже посадили за решетку!

— Вполне могу там оказаться, — ответил Герон. — И заметьте, не без вашей помощи!

— Всегда рад помочь «ближнему», — захохотал редактор.

— Особенно, если это сотрудник Управления, — добавил Герон.

— Ну ладно, выкладывай, из-за чего весь сыр-бор, — закончив смеяться, сказал редактор.

— Как, разве твой «ближний» не поведал тебе эту леденящую кровь историю? — как можно серьёзнее спросил Герон.

— Какую историю? — брови редактора недоверчиво и настороженно сошлись на переносице.

«Клюет!» — подумал Герон.

При слове «история» у редактора сработал профессиональный рефлекс погони за сенсацией.

— Извини Симон, я дал подписку о неразглашении. Увы, это — государственная тайна. Мне не то, что говорить, думать об этом запрещено! Одно моё лишнее слово, и от меня даже мокрого места не останется!