Забытый сон - страница 5

– Никто не приходил, – с некоторым ожесточением заявила Лилия. – Этого дежурного допрашивали пять раз. Я предлагала ему любые деньги, чтобы он сказал мне, кто еще побывал в тот день в квартире отца Арманда. Но он меня уверял, что никого не было. Ни одного человека, кроме сотрудницы моего мужа. Консьерж вместе с ней поднялся наверх, и они вместе долго стучались. А потом консьерж принес запасные ключи и открыл дверь. Муж оставлял ему ключи для рабочих. Ремонт был почти закончен. Оставались лишь некоторые проблемы с сантехникой.

– Консьерж этот тот самый дежурный, о котором вы говорили?

– Да. Николай Рябов, дежурный, сидевший внизу. Он открыл дверь, и они нашли моего мужа.

– А сам Рябов не мог оказаться замешанным в этом деле? – поинтересовался Дронго. – Ведь у него были ключи от квартиры. Он мог имитировать самоубийство, затем закрыть дверь, дожидаясь, когда появится сотрудница вашего мужа.

– Я тоже об этом думала, – призналась гостья, – но он не мог этого сделать. Рябов бывший сотрудник железной дороги. Он потерял ногу еще в семьдесят девятом году. Инвалид. Такой человек не смог бы справиться с Армандом. Это невозможно…

– А может, он передал кому-то ключи и «забыл» рассказать об этом следователям?

– Нет, – Лилия тяжело вздохнула, взяла стакан воды и залпом его допила. Поставив стакан на место, продолжила: – Он был все время на своем месте и никуда не отлучался. В доме, кроме квартиры отца Арманда, еще восемь квартир. По утрам жильцам приносили газеты, письма, сообщения. И Рябов никуда не уходил. Его видели почтальон и курьер, который привез письмо одному из соседей. А самое страшное, что рядом с домом, метрах в пятидесяти от него, стояла полицейская машина с двумя офицерами. И они тоже не видели посторонних.

– Это все очень серьезно, – пробормотал Дронго. – Позвольте мне сделать краткий обзор вашего рассказа. Значит, в то утро ваш муж вышел из дома, надев те самые запонки. Он отправился в квартиру своего отца, имея собственные ключи. Рябов видел, как он входил в дом?

– Конечно. Они поздоровались. Муж оставил свою машину рядом с домом. И поэтому его сотрудница была уверена, что он находится в этой проклятой квартире.

– А почему сотрудница появилась у него дома? Они заранее договаривались о встрече?

– При мне. Это его помощница. Она жила на соседней улице, и Арманд попросил ее занести ему какое-то письмо из банка. Вы понимаете, почему я никогда не верила в его самоубийство? Не может человек вызывать свою помощницу, зная, что собирается повеситься…

– Она принесла ему какие-то важные документы?

– Да. Я хочу быть откровенной. Банк требовал погашения крупной ссуды, которую взяла фирма моего супруга. Он знал об этом письме. Следователь сказал, что у Арманда были финансовые проблемы, но я в это не верю. Потом его заместитель сумел разрулить все проблемы и даже выплатить мне часть дивидендов. И на эти деньги я жила все эти годы. Или делала вид, что жила.

– Какую записку написал ваш супруг перед смертью?

– Только три слова «Мне очень жаль». И поставил точку. Больше ничего. Только три проклятых слова. Я не могу понять, как он решился на такой невероятный поступок. И не верю в это до сих пор.

Некоторое время в комнате царила тишина.

– Вы знаете, а я начинаю понимать доводы следователей, – мягко заговорил наконец Дронго. – В доме, куда приехал ваш муж, находился консьерж. Рядом стоял автомобиль с офицерами полиции. Квартира была заперта. Нашли записку вашего мужа. У него были некоторые финансовые проблемы, возможно, не очень существенные, но были. И еще экспертиза, проведенная патологоанатомами…

– А эта запонка? – с надрывом напомнила она. – Я тоже все эти годы пыталась поверить в то, во что нельзя было поверить. Но в душе была убеждена, что моего мужа убили. Абсолютно убеждена, вопреки всем доводам. Утром он надел рубашку, пристегнул запонки. Затем поехал в дом своего отца. И вдруг одна его запонка оказалась за подоконником. А окно – закрытым. Теперь я точно знаю, что в этой квартире был кто-то еще. Кто-то посторонний, кто закрыл тогда окно.

Лилия посмотрела на пустой стакан, и Дронго, не дожидаясь ее просьбы, снова его наполнил. Но она не дотронулась до него, глядя на своего собеседника так, словно ожидала его приговора.