Зачет по выживаемости - страница 41

Это запечатлелось в моем сознании в десятые доли секунды: суживающаяся дыра, протуберанец, смыкающийся вокруг «Совы». По-моему, Алексей пальнул еще раз или два полновесными зарядами, которые ухнули в закрывающийся проход без всякого видимого вреда для сети. Экраны опять на секунду ослепли, и если бы я ждал, пока изображение прояснится…

Наверное, ребята с «Сент-Мартена» колебались на мгновение дольше, и именно этого мгновения им не хватило, чтобы или проскользнуть в суживающуюся щель, или же отвернуть в сторону. Крик «Назад!» еще звенел у меня в ушах, когда «Сова» сделала рывок вниз, в центр стремительно срастающейся пробоины. «Проскочили!» — мелькнуло в голове, но «Сову» внезапно перекосил страшный крен, толчок бокового ускорения едва не вырвал нас из кресел. Пике перешло в беспорядочный штопор, от которого тошнотворный комок подкатил к горлу. Я кожей чувствовал, как наматываются на стабилизаторы крепчайшие путы, замедляя падение «Совы» все больше и больше, скручиваясь в тугую пуповину, которая сейчас остановит мезонатор и отбросит назад, туда, где через четверо суток его найдет аварийная команда: с разбитыми экранами, может быть, не так экзотически обросшего, как «Сент-Мартен» — не успеем, — но также совершенно беспомощного, спеленатого сетью, как младенец. А внутри — четырех маменькиных сынков, которые хотели когда-то быть пилотами. Рыцари тела.

И вдруг «Сова» провалилась в пустоту. Секунду или две длилась невесомость, — нормальная задержка, после которой должны были включиться тормозные двигатели, но вместо этого взвизгнула фальцетом сирена, на всех экранах вспыхнуло: «режим катапультирования», «борьба за выживание корабля невозможна», и что-то с треском взорвалось над ухом…

Вдалеке затихает гром. Гром? Сквозь ветви деревьев в такт шагам слепит глаза косой луч заходящего солнца. Однако с наступлением вечера духота не уменьшается, а кажется, возрастает еще больше. Небольшой ветерок, который хоть чуть-чуть разгонял болотные испарения и охлаждал наши лица, стихает, и становится нестерпимо душно. Комбинезоны липнут к спине, и пот катится градом по лицу.

Сделать бы привал, но рано, да и негде: наша команда пробивается сквозь лес, утопающий в плавнях. Воздушные корни деревьев в этом лесу похожи на гигантских черных осьминогов, восставших из трясины для смертельного поединка. Поднялись они на дыбы, да так и застыли, одеревенели, дав начало черным, узловатым стволам, покрытым колючей чешуей.

Странно, но я совершенно не помню, как мы приземлились. Я абсолютно ясно представляю, куда мы идем, но никак не могу вспомнить, ни как я катапультировался, ни как отстегивал парашют, ни что случилось с «Совой», в которой осталась красная кнопка. Антероградная амнезия. Я уже собираюсь догнать Валентина, широкая спина которого маячит впереди, и расспросить обо всем, но он сам останавливается и, наклонив треугольный лист, жадно пьет дождевую воду. Лицо его в грязных разводах с прилипшими волосками болотной тины. Костистый кадык ходит вверх-вниз, прозрачные капли из уголка рта стекают по серым разводам на подбородке и шее. Волосы его слиплись сосульками и тоже в болотной тине. Последние несколько капель он стряхивает на ладонь и размазывает по лбу и вискам. От этого его лицо отнюдь не становится чище. Валентин тянется еще за одним листом, и тут сверху на его голову падает огромный косматый паук. Наверное, такой же паук прыгает на меня, потому что вдруг наступает темнота…

Я очнулся оттого, что какая-то тварь, высунувшаяся из клочьев тумана, обнюхивала мое лицо. Морда твари была покрыта зелеными костяными пластинами, переходившими на макушке в перепончатый, похожий на рыбий плавник, гребень. Гребень тянулся вдоль спины, как у пеликозавра, и заканчивался на хвосте покосившимися роговыми иглами.

— Кыш, ящерица, — сказал я негромко.

Тварь отпрянула. Желтые глаза ее еще несколько секунд настороженно изучали меня, потом она развернулась и, тяжело доковыляв до топкого берега, плюхнулась в воду, сплошь заросшую пятнами какой-то плесени. По поверхности пошли круги. Несколько пар желтых глаз, увенчанных перепончатым гребнем, скрылись под водой.