Зачет по выживаемости - страница 48

И Гриша подумал. Ну что ж, вовсе не обязательно связывать себя с Косморазведкой на всю жизнь. Десять, пять, а лучше — три года. Принадлежность в прошлом к этому клану автоматически становилась гарантией успеха и продвижения по служебной лестнице. Стоило рискнуть.

Гриша вытер капли дождя (они оказались с солоноватым привкусом пота) и осторожно, выбирая куда поставить ногу, двинулся в сторону вертикальной каменной стены. Это был край плато, на котором где-то стоял корабль, «Крестоносец», который им удалось обнаружить с орбиты. Идти вдоль плато в поисках более удобного места для подъема больше не имело смысла — только зряшная потеря времени и расход сил. Через четыре-пять часов наступит ночь, а Грише вовсе не улыбалось провести еще сутки в каких-то диких дебрях на окраине исследованного мира. Правда, не было и никакой гарантии, что, вскарабкавшись на плато, он сразу наткнется на корабль, но тем не менее…

До сих пор Грише везло. И он это ясно осознавал. Это было настоящее ядреное везение. Во-первых, он уцелел при взрыве мезонатора и сумел удачно приземлиться. Никаких вывихов коленных чашечек, даже ни одного синяка. «Не иначе, кто-то молится за тебя, сынок», — сказал бы Воланд, усмехаясь кривоватой улыбкой. Во-вторых, он на своем пути не встретил пока ни одной более или менее крупной твари. Так — какая-то мелочь. Но не надо быть семи пядей во лбу, дабы сообразить, что на эту мелочь должен кто-то охотиться, какие-нибудь кривозубые, не обремененные излишними предрассудками санитары леса. Имеется в виду, предрассудками против чужеродного инопланетного белка. В свою очередь на санитаров могут охотиться еще более крупные чистильщики. В-третьих, он приземлился недалеко от плато. И это было главным.

Насколько повезло остальным, он представлял себе слабо. При катапультировании с высоты стратосферы разброс может быть огромным. Безусловно, он ближе всех оказался к кораблю. И если он первым достигнет его, то… Что? Он сможет получить какие-то дополнительные очки? Гриша слыхом не слыхивал об этом. Курсантский фольклор об этом напрочь умалчивал. Хотя, с точки зрения логики… Нет, к черту! Какие дополнительные очки? Пятерка или сдаст зачет, или проваливает его как один человек. Нет, крышу над головой — вот что он будет иметь, добравшись до «Крестоносца», защиту от дождя, местных хищников, время отдохнуть, обдумать положение и помочь остальным. Если они живы. Вздор, конечно, живы. А если погибли, и он остался один? Или если кроме него выжили еще один или двое? Гриша почувствовал неприятный холод в животе, потому что вдруг натолкнулся на мысль, которая раньше никогда не приходила ему в голову. Странная, совершенно дикая мысль. Даже непонятно, откуда она взялась. Могут ли так сложиться обстоятельства, что группа будет заинтересована в смерти одного из своих членов?

В этом месте стена на глаз была метров сто тридцать высотой. «Вздор», — подумал Гриша. Высота земной секвойи. Да и не все сто тридцать метров вертикальные. Он поднял голову, прикидывая маршрут подъема. Первые несколько десятков метров стена имела наклон градусов шестьдесят-семьдесят. У верхнего края плато, последние пятьдесят метров заросли свешивающимися лианами, на вид достаточно прочными, чтобы за них без особого риска можно было ухватиться, как за веревки. Настоящую опасность представляли тридцать пять — сорок метров посредине — почти совершенно гладкая голая вертикальная стена, вся в наклонных змеящихся трещинах, в которые с трудом можно втиснуть пальцы, чтобы подтянуться на руках, и смехотворно узких уступах. На таких уступах едва может поместиться подошва ботинка и та не вся. Лезть по такой стене придется, прижимаясь к ней, как к родимой маме. И это еще полбеды. Беда будет, когда на средине стены, как раз тогда, когда окажешься между небом и землей, хлынет ливень. Гриша поднял глаза к небу. Небо не сулило ничего хорошего. Морось прекратилась, но низко летящие облака были переполнены влагой, как молодой павиан чувствами во время случки, — вот-вот хлынет. «Класс, — подумал Гриша, — Я как раз успею подняться вон до той расщелины, в самый раз, чтобы не смочь повернуть назад, и начнется гроза. А насколько было бы проще с элементарным альпинистским снаряжением: несколько костылей, карабин, шнур, пара крючьев. Или присоски. По паре на запястья и локти и еще на колени и лодыжки. С таким снаряжением можно было даже ночь провести на отвесной скале, даже вздремнуть, устроившись хоть и без особых удобств, но и без риска для жизни.