Задание на всю жизнь - страница 57

Мирза поднялся, взяв со стола узел с одеждой и, направляясь к двери, сказал:

— С вашего позволения, я пойду.

Атташе не в состоянии был поднять голову, и сквозь громкое сопение послышалось невнятное:

— Гуд бай, гуд бай… май френд. Гив май бест ригадс…[35]

Выйдя из консульства, Садыков почти бегом направился к себе: он успел незаметно вложить в узел записную книжку, оставленную Хамбером на столе… Почти вся исписанная, она была размером не больше портсигара, но довольно объемистая.

— Принесли? — поинтересовался муфтий, взглянув на узел.

— Да, мой учитель… — Хамбер передал вам привет…

Муфтий готовился к послеполуденной молитве. Мирза, держась за скулу, объяснил ему, что у него сильно разболелся зуб от выпитого у господина Хамбера холодного виски.

— Теперь не даст покоя… Придется сходить к врачу…

— Хорошо, хорошо, мулла Фархад… — торопливо согласился муфтий.

Садыков вошел во двор Хамадани, все так же зажав щеку рукой. Были неприемные часы. Но доктор тепло приветствовал своего «постоянного клиента». Едва войдя в комнату, Мирза протянул Хамадани записную книжку военного атташе и торопливо рассказал о недавних событиях.

Хамадани слушал внимательно, но ожидаемого восторга не проявлял. Он сидел, прикусив губу.

— Садитесь и отдышитесь немного, — наконец строго сказал доктор. — Вы не должны были рисковать. Такое безрассудное геройство может стоить вам жизни. А она нам нужна и дорога. Вы вполне уверены, что господин Хамбер был действительно пьян? А что если это всего лишь хитрая уловка, обычная проверка?

Хамадани взволнованно прошелся по комнате и, с трудом сдерживая себя, повторил:

— Если это проверка? Безрассудное мальчишество!

Мирза Садыков сидел, низко наклонив голову и чувствуя, как пылают его щеки.

Сейчас он понял, насколько опрометчиво поступил, а не мог сказать даже слова в свое оправдание.

— Теперь минутку терпения, — уже спокойнее проговорил Хамадани. — Я сейчас просмотрю блокнот и расскажу вам о его содержании… — доктор, свободно владеющий английским, стал листать страницы.

Мирза следил за выражением его лица… Не хватало еще, чтобы записная книжка не представляла особой ценности…

— Дорогой друг, ваш безрассудный поступок, кажется, будет иметь важные последствия! Это очень ценный документ. В нем содержатся сведения о жизни и деятельности хозяина книжки. Здесь указано буквально все: цены мешхедского рынка, когда и какой была погода, но также и более любопытные сведения: с кем встречался господин атташе и о чем беседовал, имена, фамилии и адреса его «друзей», ныне пребывающих в районах Советского Закаспия — в Ашхабаде, Мары, Чарджоу, Байрам-али и других городах. Великолепная находка! Ее немедленно нужно отправить в Центр. Но повторяю: чтобы такой поступок был последним! Кстати, неизвестно, чем все может кончиться. Эх, молодость… Прошу вас, будьте Настороже!

Прошло три дня, и мистер Хамбер схватился за голову. Перерыв все бумаги, он так и не нашел своей записной книжки. Но о пропаже атташе не сказал ни слова ни жене, ни сослуживцам: это стоило бы ему карьеры. Подозревая в краже своих слуг индийцев Миян Хашима и Ило Бахша, он даже избил их… Но все было тщетно. О Мирзе Хамбер, к счастью, не вспомнил. Правда, когда муфтий перед отъездом посетил майора, тот спросил у него, между прочим, рассеянным тоном, не была ли случайно обнаружена среди одежды записная книжка. Муфтий не совсем понял вопрос, но все же уверенно ответил:

— Нет, нет! Что вы! В таком случае я сразу же возвратил бы ее вам.

…Дорого обошелся военному атташе Хамберу его маскарад.

А записная книжка вскоре внимательно изучалась в Центре советской разведки…

Ветер находит дырявую юрту, а душа — лживое слово.

Казахская пословица

Наконец-то муфтий оставит Мешхед, покинет Иран, где в последнее время дела шли все хуже и хуже. Чувствуя на себе цепкое внимание местных властей, Садретдинхан теперь думал только об одном: как оторваться от полицейских агентов.

Шла подготовка к отъезду, о котором мало кто знал.

В один из таких хлопотливых дней в мечеть вошли три прилично одетых старых казаха и попросили имама.