Задержавшиеся - страница 23

— Они испортили легенду. Я видела Алалирею только мельком, когда ехала во дворец, но она прекрасна. Вечно цветущие сады, чистый воздух, бесконечное море, воздушная архитектура. Я так надеялась, что всё в Алалирее так же прекрасно. Именно так я представляла себе Реаль, мир богини Алали. И вот среди этой красоты — злословие, жадность, претенциозность, глупость и бесконечная, умопомрачительная жеманность. Как же можно верить во что-то хорошее?

Анри молча смотрел на меня, как будто ожидал продолжения. Не дождавшись, он осуждающе покачал головой: — Вы сказочница, Джулия Фортескью, и вам не место в этом дворце.

Мне внезапно расхотелось смотреть на море.

— Благодарю вас, господин Лиссон, что сопроводили меня во время этой прогулки. Прошу вас оставить меня, мне необходимо вернуться к себе.

Мы раскланялись.

Вместо того, чтобы возвращаться к себе, я последовала в направлении, в котором удалился герцог. Гнев Одама предоставил мне отличное основание для конфронтации. Или беседы. Или очередной странной выходки, позволяющей мне слиться с его аурой. Мне повезло: он разговаривал с одной из дам у входа в обеденную залу. Пробежав мимо них, я неловко подвернула ногу и, вскрикнув, осела на пол и схватилась за лодыжку.

Одам неохотно оставил свою собеседницу и помог мне подняться с пола. Наигранно стеная, я прислонилась к нему и погрузилась в его ауру. Одам тут же воспользовался этим, чтобы дотронуться до моей груди и прошептать пару скабрезностей. Еле сдержав дрожь, я поблагодарила его за помощь и побрела к себе. Моё настроение было безнадёжно испорчено: этот противный, скользкий тип не носил в себе никаких следов магии. Если бы он имел к ней хоть какое-то отношение, то я бы почувствовала это. Даже заказывая магический ритуал, человек бесповоротно меняет свою ауру. Ну почему подозреваемым оказался Анри? Он, конечно, тоже не особенно дружелюбен, но если выбирать между ним и Одамом… Я чувствовала на своих плечах свинцовое бремя ответственности: ведь тот, кто невиновен в покушении, станет следующим монархом Шиана. И я обещала королю защитить его преемника. Но как же мне не хочется защищать Одама!

Строго говоря, моё задание было уже наполовину выполнено. Я проверила магию дворца и обоих претендентов на трон. Я нашла странные артефакты в приёмной Анри и следы магии в оранжерее и в северном крыле. Остаётся найти источник магии и связать его с подозреваемыми. И защитить невинного наследника, то бишь противного Одама. Но, честно говоря, улик и так уже достаточно. Поэтому если богиня Алали решит, что и так позволила мне слишком многое, то, скорее всего, вышвырнет меня из Алалиреи при первой возможности. И эта первая возможность представится во время визита вещуньи. А при этом мои инстинкты удерживают меня в городе мечты. Здесь таится глубокое, чёрное зло. Я чувствую его привкус в приторном вине, оно оседает серой пылью на роскошном бархате, оно витает в затхлом воздухе извилистых коридоров. Я не могу оставить его безнаказанным. Для этого мне предстоит следить за Анри, за Атавией и за всеми придворными сразу, и я не уверена, смогу ли с этим справиться. Источник зла где-то совсем рядом, и я должна его найти. Но если богиня Алали позволяет этому злу клубиться в цветочных аллеях города мечты, позволит ли она мне его обличить? Потерпит ли она моё вмешательство в её рай?

— Сегодня к обеду я надену зелёное платье, — объявила я к большому удовлетворению Элли.

— Значит, всё-таки, Дион! Вы влюблены в Диона!

За последние 24 часа статус Элли во дворце поднялся до небывалых высот. Она являлась источником ценнейшей информации о моих привычках и интересах. Судя по тому, что этим утром она отлучилась на два часа и вернулась в новом платье, за эту информацию ей платили. Я на неё не обижалась, так как слухи — вещь неизбежная, а так хоть кому-то была от них польза.

— Элли, я совсем не знаю Диона. Я даже ни разу с ним не разговаривала.

— Ну и что? — девушка непонимающе посмотрела на меня, как будто контакт с особью противоположного пола грозил разрушением идиллии. Хотя зачастую так и бывает.