Загадка 602-й версты - страница 58

— Теперь все понял,— расцвел в улыбке Леоненко.— Сделаю в лучшем виде. Только ведь на станции и на постах все всколыхнутся.

— Для постовых это не вредно,— улыбнулся Козаринов.— А дежурного по станции и товарища с телеграфа я предупредил, пока вы за Немко гонялись. Так что тревога будет только местного значения. Ясно?

— Все ясно!— ответил Леоненко.— Разрешите действовать?

— Когда ваш костер запылает, думаю, что это будет минут через десять,— уточнил Козаринов,— часовые поднимут тревогу. К вам прибегут все подсменные. Примите меры безопасности склада, но костер не тушите. Потушите, когда наша дрезина пойдет на шестьсот вторую версту. Тогда полностью ликвидируйте пожар. Понятно?

— Понятно!

— Действуйте. Похоже, скоро командир даст сигнал тревоги.

Войдя в домик, Иван осмотрелся, насколько это было возможно в почти кромешной темноте, вытащил из кармана ключ и, подойдя к двери во вторую комнату, отпер замок. Осторожно, чтоб не заскрипела, он открыл дверь и ощупью, шаг за шагом, прошел в угол, где за шкафом лежала деревянная нога Когута. Так же осторожно он вернулся в первую комнату, сел к окну, достал кусачки, которыми накануне снабдил его Козаринов, и начал вытаскивать гвоздики, которыми была прибита к деревяшке кожа подушки. Все приходилось делать на ощупь, медленно. Конечно, все это можно было бы отложить до утра, но Полозову не терпелось проверить, справедлива ли догадка, мелькнувшая в его голове, когда Могутченко рассказывал о происшествии на Богородском кладбище.

То, что поразило Могутченко своей ненужностью, оказалось лучом, осветившим Ивану путь к разгадке. Могутченко удивился, почему, едва вытащив труп Когута, преступники бросили его, даже не обыскав? Да им и не нужно было обыскивать,— ответил сам себе Иван.— Они хотели только получить деревянную ногу Когута.

Видимо, каким-то логическим путем они пришли к выводу, что карта хранится в деревяшке. Поэтому они так долго не делали налета на домик? Не знали, где деревяшка,— в домике или в гробу. Если бы Когутов хоронили по церковному обряду, то, конечно, деревяшку в гроб не положили бы. Но похороны были без попов, в последний путь Данилу Романовича и Старостина снаряжали Полозов, Козаринов и Леоненко, перед народом гробы не раскрывали, и ушла ли деревянная нога в землю со своим хозяином, никто из посторонних не знал и выпытать не смог. Запрет Полозова говорить о вещах, связанных с убийством Когутов и Старостина, во взводе соблюдался свято. Видимо, бандиты первым делом решили проверить могилу, что вчера и сделали.

Сорвать в темноте на совесть прибитую кожаную обивку оказалось делом нелегким. Добрых полчаса Полозов провозился с нею, отрываясь только для того, чтобы дать в казарму условный сигнал по телефону. Он исцарапал себе ладони, два раза защепил кусачками собственные пальцы, но в конце концов добился своего. Обивка была снята. Но под ней ничего не оказалось, кроме толстой войлочной подушки. Полозов расщипал и раздергал весь плотно слежавшийся войлок, но в нем ничего не было. Ни клочка бумаги, не говоря уже о карте. Неужели и здесь неудача? Что ж искали бандиты в гробу Когута? В отчаянии Иван ощупывал израненными пальцами обманувшую его надежду деревяшку. Нет, ничего похожего на рубец или щель. Стой!.. В выемке, куда вкладывалась нижняя часть подушки, пальцы нащупали не торец, а гладкую поверхность. Иван осторожно постучал по ней пальцем. Вот оно что. Фанера. Хорошо подогнанный по обрезу углубления кружок фанеры. Иван вытащил финский нож, всегда висевший у него на брючном ремне под гимнастеркой и постарался им вытащить фанеру. После нескольких попыток ему это удалось. В углублении Иван нащупал что-то, завернутое в клеенку. Осторожно, стараясь не повредить обвертку, Полозов вытащил довольно толстый на ощупь сверток. Поверх клеенки он был обвязан какой-то твердой, как проволока, бечевкой. «Дратва,— понюхав бечевку и услышав запах вара, определил Иван.— На совесть законвертовал свое сокровище покойник».

В душе молодого чекиста все пело. Наконец-то найдено то, к чему тянулись через убийства и кровь жадные руки бандитов. Ивану впору было бежать к себе в казарму, обрадовать телефонным звонком Могутченко, поделиться своей радостью с Козариновым и Леоненко. Но ничего этого делать было нельзя. Нужно было сидеть у окна и ждать появления бандитов. Теперь-то они уж обязательно придут и придут именно сегодня. Они, конечно, понимают, что три убийства, а затем осквернение могилы не могли не обратить на себя внимание чекистов, что дело не может ограничиться только работой одного следователя. После происшествия на. Богородском кладбище они вынуждены особенно торопиться, чтобы унести ноги, пока чекисты не нанесли ответный удар. Они, безусловно, не сомневаются, что такой удар последует.