Загадка Катилины - страница 14

Но даже так голос бедного избирателя все равно значим, хотя большинство кандидатов происходят из богатых или знатных слоев населения и сами распределяют эти центурии. Поэтому они пытаются подольститься к беднякам, давая им разнообразные обещания, используют все способы, законные и незаконные, начиная от обещаний всяческих благ и заканчивая прямыми угрозами. Во время избирательной кампании кандидаты стараются приукрасить свои деяния и скрыть свои неблаговидные поступки в прошлом, обвиняют во всех грехах своих соперников, а их сообщники покрывают все стены в городе надписями.

— Луций Росций Отон целует в зад владельцев публичных домов! — процитировал Метон, смеясь.

— Да, один из самых запомнившихся лозунгов прошлого года, — заметил я мрачно. — Тем не менее, Луция Отона избрали претором.

— Но что такого необычного было в прошлом году? — спросил Метон с искренним любопытством. — Я помню, что ты разъярился в библиотеке, но ничего не понял.

— Только то, что все было слишком грязно и отвратительно. И только то, что Цицерон принял участие в той кампании… и то, что он сделал с тех пор… — Я покачал головой и начал снова: — Тогда выделилось три лидера: Цицерон, Катилина и Антоний. Антоний ничего особенного собой не представлял — обычный негодяй, скандалист и проходимец, без особой политической программы; ему просто хотелось поскорее сделаться управляющим провинцией и погреть на этом руки, заставив местных жителей платить за него долги. В этом духе некоторые говорили и о Катилине, но никто не стал бы отрицать у него наличия харизмы и политического здравого смысла. Он родом из старинной патрицианской семьи, но наследства ему не досталось, поэтому он, как некоторые бедные аристократы, задумался о перераспределении богатства, о погашении долгов, о демократизации государственного управления — а консерваторам все эти штуки не нравятся. Но даже в правящем классе находится немало патрициев, которым не повезло в жизни, также существует много богачей, стремящихся использовать любого демагога в своих целях, поэтому у него нашлось немало сторонников, несмотря на его радикальные лозунги. Даже Красс, самый богатый человек, в Риме, оказал ему финансовую поддержку. Кто знает, чего добивается Красс?

Теперь о Цицероне. Никто из его предков не занимал государственных постов. Он первый из его семейства выбился наверх — что называется, «новый человек». И он сам добился успеха — стал консулом. Многие аристократы воротят от него нос, презирая его за бесхитростность, за его красноречие и за успех среди простого народа. Подобно комете, он появился ниоткуда, он выделяется среди остальных политиков, как павлин среди птиц. С какой-то точки зрения он тоже способен поколебать государственные устои, как и Катилина. И он бы представлял серьезную опасность, будь его принципы слишком твердыми и неизменными.

Катилина и Антоний объединились. С самого начала они надеялись на победу. Катилина всегда и везде напоминал аристократам о невысоком происхождении Цицерона (хотя его семью нельзя назвать бедной), но он же их и напугал своими радикальными лозунгами и поставил в затруднительное положение — Цицерона они не переваривали, а Катилину боялись.

Что до Цицерона, то в той кампании ему помогал его брат, Квинт. Однажды после выборов, когда мне случилось по делу посетить дом Цицерона, тот показал мне свою переписку с братом, в которой они обсуждали ход выборов; он так гордился этими письмами, что собирался переписать их и издать своего рода памфлет, как руководство для успешного ведения избирательной кампании. С самого начала Цицерон с братом решили любой ценой предотвратить избрание Катилины. Во время избирательной кампании принято клеветать, но Цицерон установил новые правила. Он распространял слухи, которые передавались из уха в ухо, и время от времени громогласно обвинял Катилину с трибуны. Я даже и не совался на Форум, зная, что встречу там Цицерона, пылко произносящего речь в кругу толпы. Но слухи и надписи преследовали меня по всему городу. Если половина из того, что говорили про Катилину, — правда, то его следовало убить еще в утробе матери.