Загадка впадины Лао. Соната-фантазия - страница 10
— Можно к вам?
— Заходи, Марочка, заходи! Садись, — указал он на койку приятеля.
Заметив, что каюта валится на бок, Марина быстро села.
— А где Вахтанг?
— В туалете. Травит.
Марина понимающе кивнула и сморщилась. К горлу подкатывался противный ком.
— Что, тоже плохо? — посочувствовал Роман.
С трудом подавив приступ тошноты, она кисло улыбнулась.
— Ощущение такое, словно сижу внутри футбольного мяча во время матча на первенство мира.
— Значит, неплохо, если еще можешь шутить. А мой друг совсем дошел.
Дверь распахнулась. В каюту ввалился человек. Трудно было узнать красавца Вахтанга в этом жалком существе.
— Вахтанг! Что с тобой? — невольно вырвался у Марины ненужный вопрос.
Промычав что-то нечленораздельное, парень упал на койку и замер. Марина приподняла ему голову и подложила подушку.
— Тебе очень плохо?
Но тот ни на что не реагировал.
— Может, позвать врача? — забеспокоилась она.
Роман посмотрел на приятеля и махнул рукой.
— Я уже ходил, врач тоже выглядит не лучше. Да ты не беспокойся, вот он и ожил.
Вахтанг зашевелился. Опираясь на дрожащие руки, он с трудом сел, но тут же словно переломился пополам. Голова уткнулась в колени. Марина почувствовала себя совсем скверно.
— Ну, я пошла, — пролепетала она и, зажав рот ладонью, выскочила за дверь.
На палубе не было ни души. Обрывки туч неслись низко над океаном. Пылающее у горизонта солнце заливало зловещим багрянцем седые гребни волн. Порывы ветра швырялись клочьями пены. Через палубу с шипением перекатывались бурные потоки. Марина стояла, крепко держась за стенки дверного проема. На воздухе ей стало лучше. Выбрав подходящий момент, она перебежала к трапу, ведущему на капитанский мостик, и ухватилась за поручни. Отсюда все было хорошо видно. Тугой напор ветра перехватывал дыхание. Одежда сразу же промокла. Но Марину это не тревожило. На душе стало легко, так легко, что впору запеть. И ей вспомнились слова шуточной песенки:
Резкий порыв ветра больно хлестнул по лицу солеными брызгами. Отпустив поручни, Марина принялась протирать глаза. В этот момент громадная волна обрушилась на судно. Палуба ушла из-под ног. Все завертелось в бешеном хороводе. Вытянутые руки судорожно схватили воздух.
— Спасите! — успела крикнуть Марина и начала захлебываться.
При первых признаках шторма Аго Саар поднялся в рубку. Олег Крылов доложил ему о курсе и местонахождении судна. Поводов для беспокойства пока не было, «Дельфин» судно крепкое, устойчивое. Но все же нужно быть настороже, с тропическим штормом шутки плохи.
Капитану не нравилось, что волны бьют в борт. Бортовую качку плохо переносят пассажиры, да и судном управлять труднее, когда его валяет с боку на бок.
Раскачиваясь, как подвыпивший гуляка, «Дельфин» пробирался сквозь суматошную толчею волн и потоки ливня. Шторм усиливался. Крены судна становились опасными. Рулевой искоса взглянул на капитана. По его мнению, пора было менять курс.
Аго Саар, широко расставив ноги, стоял, как вкопанный и, глядя вперед, невозмутимо посасывал трубку.
— Так держать, — спокойно проговорил он, заметив вопросительный взгляд матроса.
— Есть, так держать! — отозвался рулевой. Что ж, капитану виднее. Он моряк опытный. Бывал и не в таких переделках.
Огромный вал положил судно на борт. «Дельфин» круто накренился и словно замер, корма поднялась над водой. Обнажившийся винт резко прибавил обороты, судно затряслось от вибрации. С трудом сбросив многотонные массы воды, «Дельфин» медленно выровнялся.
Аго Саар недовольно поморщился и шагнул к побледневшему матросу.
— Отдохни, — сказал он, а сам взялся за штурвал и стал разворачивать судно против ветра.
К вечеру ливень прекратился. В облаках появились разрывы. Из них нет-нет, да и прорывались пучки солнечных лучей.
Скоро прояснилось. Последние обрывки туч, как клочья серой ваты, стремительно проносились на восток. Ветер еще бушевал, но было видно, что шторм теряет силу.
Аго Саар передал штурвал рулевому. Олег Крылов занялся штурманскими расчетами.
— Это еще что! — Капитан сдвинул брови. Во время шторма всем, кроме команды, запрещено выходить на палубу, а для нее, видно, законы не писаны! Обернувшись к штурману, он указал на стоящую около трапа Марину: