Загадки антропологии - страница 29
И все же, сравнивая архаичный уклад некоторых народов, до недавнего времени живших в первобытных условиях, со сложностями и проблемами, свойственными современной цивилизации, можно прийти к заключению, что их жизнь, должно быть, была близка к райской. Многочисленные свидетельства, оставленные путешественниками, учеными, миссионерами XIX–XX вв., позволяют нам сегодня не только познакомиться с этнографической стороной этого вопроса, но и сделать более широкие выводы — ведь жизнь этих первобытных племен мало чем отличалась от жизни наших далеких предков, обитавших на Земле тысячи лет назад.
Одной из самых ярких первобытных культур, дошедших до наших дней и исчезнувших только в последние десятилетия, была культура бушменов — древнего народа, живущего на юге Африки.
Бушмены, или капоиды, представляют собой остаток одной из пяти первоначальных человеческих рас, существовавших в конце плейстоцена, приблизительно 10 тысяч лет назад. Другими первоначальными расами были кавказоиды, монголоиды, конгоиды и австралонды. Капоиды занимали в ту пору более четверти Африканского континента, распространяясь на Север Африки и, возможно, на Пиренейский полуостров. Тесные контакты капоидов с древними жителями этих областей подтверждены чрезвычайным сходством многих памятников наскальной живописи Южной и Северной Африки, а также Южной Африки и Испании. Некоторые исследователи даже высказывают мысль об их общем происхождении. Искусство наскальной живописи бушмены сохраняли и в более поздние времена. Последний из художников этого народа был жив ещё в 1869 году.
Высыхание пустыни Сахара, начавшееся в VIII тысячелетии до н. э., заставило бушменов переместиться с севера Африки на восток и юг континента. В последующие времена племена высокорослых негров-банту вытеснили бушменов-капоидов практически отовсюду, оставив им для обитания лишь самые изолированные и бесплодные районы юга Африки — пустыню Калахари и горные плато Намибии, где остатки этого древнего народа сохранились до наших дней. Сегодня половина бушменов (50 тыс. чел.) проживает в Ботсване, около 40 тысяч — в Намибии и ещё 10 тысяч — в Южноафрианской республике. Их характерный «щёлкающий» язык принадлежит к семье койсанских языков, которая считается одной из древнейших в Африке. Долгое время живя в относительной изоляции, бушмены — охотники и собиратели — вплоть до последних десятилетий XX века практически в полной неприкосновенности сохраняли культуру каменного века, являющуюся прямым потомком древних культур, процветавших на Севере Африки и в Сахаре в эпоху неолита.
Американский палеоантрополог из Гарварда Дэвид Пилбем убедительно доказал, что по окончании последнего ледникового периода европейские и азиатские степи населяла более или менее однородная культура, которая была подобна современной ей культуре охотников северной Африки (так называемой капсийской культуре). В эту эпоху был сделан значительный шаг в технике производства каменных орудий, процесс охоты, собирательства и последующего использования полученных продуктов стал более рационален, появились первые ремесла, не связанные непосредственно с процессом добывания и переработки пиши — то есть, человек стал заботиться не только о теле, но и о душе. Вместе с тем новые трудности перед этой культурой еще не появились — и таким образом человечество (а точнее, довольно большая его часть — практически все обитатели Северной Африки, Передней Азии и Южной и Юго-Западной Европы) получило «мирную передышку» сроком в два-три тысячелетия — срок немаленький! И если уж говорить о «золотом веке» и райских временах, то именно этот период — VIII–VI тысячелетия до н. э. — может считаться веком относительно счастливого состояния раннего человечества. И именно это состояние бушмены унесли с собой в бесплодные жаркие пустыни юга Африки и практически в неприкосновенности сохранили до наших дней!
«…Юноша воткнул свое копье в песок и, подняв правую руку с открытой ладонью и растопыренными пальцами, застенчиво подошел к нам, говоря тоном, которого я никогда не слышал прежде: «Добрый день! Я был мертв, но теперь, когда вы пришли, я живу снова». Он был не более высок, чем наш проводник Дабе, но изящней, и конечно, намного более молод. Его большие глаза были широко открыты и смотрели прямо. В них был виден тот же самый яркий свет, который иногда можно заметить на лицах цыган в Испании. Он был совершенно наг; лишь ремень, сделанный из шкуры антилопы-дукера, обвивал его пояс. Его кожа цвета абрикоса была кое-где запятнана кровью животного, недавно им убитого. В целом он был замечательно красив какой-то особой, дикой красотой. Даже запах, исходивший от него, казался запахом не прирученной земли и диких животных».