Загадки Древней Руси - страница 39

Далее. У римских авторов I–II веков н. э. впервые появились некие венеды, которые затем несколько веков не сходили со страниц «Историй», и со времен средневековья устойчиво ассоциировались со славянами. Тут тоже все более или менее понятно: венеды «привязаны» территориально к землям, на которых потом жили славяне под своим собственным именем до нашего времени и никто другой. Так что венедов кроме как славянами трудно кем-либо еще считать, ну разве что еще — ветвью иллириков, чей язык, возможно, был близок праславянскому. Как все это выглядит археологически — мы рассказали выше. Как мог убедиться читатель из этого рассказа, территория, которую в начале железного века — то есть от первых веков до н. э. до первых веков н. э. — можно считать раннеславянской, не слишком велика и периферийна относительно рубежей Римской империи. К тому же она не слишком устойчива. На нее все время кто-то покушался: то кельты, то германцы, то западные балты, то скифы, то сарматы, то фракийцы (геты, даки). «Куда же славянам податься»?

Тем не менее, из этой же археологии видно, что им «было, куда податься». На будущую территорию Черняховской культуры. Тут они неплохо прижились, но, опять-таки, не одни. Им опять докучали, и со всех сторон, и все те же, вышеперечисленные. Но это еще, куда ни шло. Как мы убедились, люди времен пшеворской и Черняховской культур, несмотря на этнические различия, неплохо уживались друг с другом даже в одних и тех же поселениях. Большие совокупности этих поселений начали собираться в целостные системы — антскую и готскую — не всгда мирно сосуществовавшие.

Но туг наступили совсем уж страшные времена — гуннское нашествие, Великое переселение народов. Процветавшие Черняховская и пшеворская культуры погибли, население было вырезано, угнано в плен, разбежалось. Изгнанный с насиженных мест германский (и иже с ним) военно-дружинный слой, разгромленный в боях, катился на запад, увлекаемый — а точнее, подгоняемый — степняками. И, естественно, именно все эти народы в первую очередь попадали на страницы позднеримских «Историй», поскольку эпоха Великого переселения народов — это и позднеримская история, как таковая.

Казалось бы, в таких условиях славяне, едва мелькнув на страницах «Историй» под именем венедов, должны были вообще кануть в небытие. Их и так-то было немного, где-то на северо-востоке от римских окраин, да и были ли они вообще — кого в Римской империи это интересовало? А уж при наступлении страшных, апокалиптических времен — что от них должно было остаться?!

Не тут-то было! К VI веку, когда в Европе сложился некий «новый порядок», не очень, прямо скажем, устойчивый, но по сравнению с предыдущей эпохой все-таки порядок, и образованные люди уцелевшей, хотя и потрепанной, Византии снова взялись за перо, вдруг оказалось, что чуть ли не вся Восточная Европа — как ее представляли себе тогда византийские авторы — это сплошные славяне! Более того, они жили и в Центральной Европе, у самых границ Византийской империи: и на Северных Балканах, и на Нижнем Дунае, и на Среднем Дунае, и на Карпатах, и в Закарпатье, вплоть до берегов Балтийского моря. Жили они вперемежку с другими народами, но из-за своей многочисленности не растворились среди них [Древняя Русь в свете зарубежных источников, 1999, с. 79–90].

Более того, византийские историки даже могли их отделять по каким-то им известным признакам друг от друга: не зря же они утверждают, что анты — это отдельная группа славян! На востоке и северо-востоке их было еще больше — они ведь оттуда все шли и шли! — но там их не очень легко отделить от сарматов, и ранневизантийские авторы их часто путают или отождествляют. Поэтому в историко-географической литературе раннего, да и развитого средневековья вся Восточная Европа зачастую называется «Сарматией», а иногда даже «Скифией». И даже Балтийское море, а потом и Северный Ледовитый океан на картах вплоть до XVI века называется Скифским, или Сарматским, морем. И лишь много позже, в позднем средневековье, вся эта территория — и по тем же причинам — стала называться «Тартарией».