Загадки индейских цивилизаций - страница 4

но и для папы Александра VI Борджиа, который в 1493 году поделил мир между Португалией и Испанией. Они отправлялись в путь как посланцы его апостолического высочества под знаменами Св. Девы, как миссионеры, борцы против язычества, и не было такого корабля, который отправлялся бы в путь без священника, призванного водрузить в новых землях крест…»

Первоначально испанцы захватили и освоили большие и малые острова Вест-Индии — Кубу, Гаити, Ямайку, Пуэрто-Рико, превратив их в опорную базу для последующего броска на Американский континент. Справедливости ради мы должны здесь указать, что Мексику и государство ацтеков первым открыл отнюдь не Кортес. Это сделал в 1518 г. испанский идальго Хуан де Грихальва — племянник губернатора Кубы Диего Веласкеса. Он прошел на четырех кораблях вдоль Атлантического побережья Мексики, от полуострова Юкатан до устья реки Пануко. Он же впервые вступил в контакты с подданными Монтесумы (на территории современного мексиканского штата Табаско), наменял у них за безделушки много золота и узнал о существовании блестящей столицы Теночтитлана, где находилась резиденция верховного правителя страны.

Кортес лишь шел по чужим следам. Но слава завоевателя ацтекской «империи», безусловно, принадлежит только ему одному. Итак, как же все это начиналось?

Обедневший идальго Эрнан Кортес прибыл в Новый Свет в 1504 г., будучи всего лишь девятнадцатилетним юнцом без гроша в кармане. Высадившись в порту колонии Санто-Доминго на острове Эспаньола (Гаити), он тотчас отправился во дворец местного губернатора в надежде немедленно получить свой шанс на богатство и славу. Но когда секретарь правителя острова предложил ему земельный участок для устройства там поместья, Кортес высокомерно процедил сквозь зубы: «Я прибыл сюда за золотом, а не для того, чтобы копаться в земле, как крестьянин». Правда, от этих слов пришлось вскоре отказаться. Были потом у гордого идальго и поместья: на Эспаньоле и на Фернандине (Куба). Были и занятия по разведению домашнего скота, по внедрению на американской земле новых сельскохозяйственных культур — сахарного тростника, пшеницы, ячменя. Естественно, сам владелец энкомьенды (исп. «поместье») в земле не копался: всю черную работу делали рабы-индейцы. В итоге Кортес стал обладателем огромного состояния, одним из богатейших людей на Кубе. Епископ Бартоломе де Лас Касас — гуманист и защитник прав коренного населения Америки — иронически замечает по этому поводу: «Одному лишь Господу Богу ведомо, сколько индейских жизней было загублено из-за этих денег; надо думать, он призовет его за это к ответу».

Но сам Кортес был далек от каких-либо угрызений совести. Богатство позволяло ему теперь финансировать любую крупную экспедицию для новых завоеваний на континенте, в Мексике, только что открытой Хуаном де Грихальвой. Совместно с губернатором Кубы Веласкесом разбогатевший помещик снаряжает в поход эскадру из одиннадцати кораблей и добивается того, чтобы его назначили командующим.

В феврале 1519 г. эскадра отправилась на запад, к мексиканским берегам. В распоряжении Кортеса находились НО матросов, 553 солдата — из них 32 арбалетчика и 13 артиллеристов, 14 пушек и 16 лошадей. С этими силами он и собирался захватить страну ацтеков, о которой не имел пока ни малейшего представления. Благополучно достигнув острова Косумель, вблизи скалистого побережья полуострова Юкатан, командующий сделал там длительную остановку для приведения всех своих сил в надлежащий порядок.

По пути к границам «империи» Монтесумы испанцы имели несколько жестоких стычек с отрядами индейских воинов, но вышли из них победителями благодаря своему превосходству в вооружении и тактике. Однако особенно большую панику в рядах туземцев вызывало появление на поле боя никогда не виданных ими лошадей. Индейцы считали всадника и коня единым фантастическим существом, сеющим вокруг ужас и смерть.

18 апреля 1519 г. Кортес высадился на мексиканском Атлантическом побережье (на территории современного мексиканского штата Веракрус), напротив островка Сан-Хуан-де-Улуа, не встретив никакого противодействия со стороны местных индейцев — подданных великого Монтесумы. А что же сам правитель ацтеков? Знал ли он о грозящей ему опасности? Что готов был ей противопоставить?