Загадочные расследования Вайолет Стрендж - страница 6
Ее голова упала на грудь. Эмоции, которые она проявляла, были не столь красноречивы, как глубокий личный позор.
— Вы думаете, что знаете этого человека? — говоря это, голос Вайолет опустился до шепота. Это было обвинение в убийстве, которое она только что услышала.
— К моему большому огорчению, да. Когда мы с мистером Хаммондом поженились, — теперь вдова продолжала более решительным тоном, — был еще один человек — очень жестокий, — который поклялся даже в дверях церкви, что мы с Джорджем не проживем и два полных года вместе. Так и произошло. Наша вторая годовщина была бы в ноябре.
— Но…
— Позвольте мне сказать следующее: ссора, о которой я говорю, не была достаточно серьезной, чтобы вызвать такой акт отчаяния с его стороны. Человек должен быть сумасшедшим, чтобы лишить себя жизни из-за столь незначительного разногласия. Это было даже не из-за человека, о котором я только что говорила, хотя этот мужчина был упомянут в разговоре между нами ранее вечером, мистер Хэммонд встретился с ним лицом к лицу в тот день в метро. До сих пор никто из нас не видел и не слышал о нем с нашей свадьбы.
— И вы думаете, что этот человек, о котором вы едва упомянули, так помнит о своей старой обиде, что ищет ваше местожительство с намерением убить, поднимается по решетке, ведущей в вашу комнату, и направляет свой пистолет на темную фигуру, единственное, что он мог видеть в полумраке еле горящей газовой лампы?
— Человек в темноте не нуждается в ярком свете, чтобы увидеть своего врага, когда намерен отомстить.
Мисс Стрендж изменила тон:
— А ваш муж? Вы должны признать, что он схватил свой пистолет, независимо от того, стрелял он или нет.
— Это была самооборона. Муж стрелял, чтобы спасти свою жизнь — или ребенка.
— Значит, он слышал или видел…
— Человека у окна.
— И стрелял в него?
— Или пытался.
— Пытался?
— Да. Первый выстрел — о, я все поняла — это пуля моего мужа. Она разбила зеркало.
— И что случилось потом? — глаза Вайолет, яркие, как звезды, внезапно сузились. — Почему они не могут найти пулю?
— Потому что она вылетела в окно, разбила зеркало и улетела в окно, — тон миссис Хэммонд стал торжествующим. Ее взгляд оживился.
Вайолет с состраданием посмотрела на нее.
— Сможет ли пуля, разбившая зеркало, долететь до окна с противоположной стороны комнаты?
— Не знаю. Я знаю только, что так было, — таков был противоречивый, почти абсурдный ответ.
— В чем была причина ссоры, о которой вы говорили, между вами и вашим мужем? Понимаете, я должна все знать, только истина и вся, правда, помогут вам.
— Это было — это было о внимании, которое я уделяю или не уделяю ребенку. Чувствую себя просто ужасно, когда приходится говорить об этом, но Джордж думал, что я плохо забочусь о ребенке. Что, если бы я уделяла ему должное внимание, ребенок не будил бы соседей и нас среди ночи. А я… я сердилась и настаивала, что делаю все, что могу. Что для ребенка естественно капризничать, и что если муж не удовлетворен моей заботой о малыше, он может попробовать сам. Все это было очень неправильно и неразумно с моей стороны, как свидетельство ужасного наказания, которое последовало за этим.
— И что заставило вас встать и оставить его?
— Ворчание в ответ на мои слова. Когда я это услышала, то вскочила с постели и сказала, что иду спать в свободную комнату. И если ребенок будет плакать, он может просто попробовать сам успокоить его.
— И он ответил?
— Этих слов как раз я никогда не забуду до тех пор, пока буду жива — «Если ты уйдешь, то не жди, что я снова впущу тебя, что бы ни случилось».
— Он так сказал?
— И закрыл за собой дверь. Поэтому, я и не могла все это рассказать.
— Возможно, было бы лучше, если бы рассказали. Это была такая естественная ссора, и поэтому она несовместима с реальной трагедией.
Миссис Хэммонд замолчала. Нетрудно было понять, что она не очень жалела о потере своего мужа. Он был не очень уважаемым человеком, и ни в каком отношении не был ей ровней.
— Вы были недовольны им, — решилась заметить Вайолет.
— Я не была полностью удовлетворенной женщиной. Но при всем том у него не было причин жаловаться на меня, кроме той причины, о которой я упоминала. Я не была очень умной матерью. Но если бы ребенок был жив сейчас — о, если бы он сейчас жил — с какой преданностью я заботилась бы о нем.