Загадочные страницы русской истории - страница 16
— То есть «ход истории» власть имущие определяли?
КЕСЛЕР: Современную историческую традицию, сложившуюся к середине XVII века, создал не только идейный компромисс новых империй и Папского Рима — ее создал и бизнес. С середины XV века стараниями прежде всего флорентийских банкиров Медичи, а затем банкирского дома Фуггеров история стала предметом весьма выгодного бизнеса — начиная от торговли «священными реликвиями» и кончая изготовлением и продажей «древних рукописей», позднее входивших в научный обиход… В это время происходит важное цивилизационное событие — появление книгопечатания, стимулированное неудовлетворенным рыночным спросом на книги. Именно тогда внезапно появляется изобилие только что обнаруженных «древних» рукописей и хроник. Они обрываются «где-то в древности»: типичный пример — летопись Саксона Грамматика, обрывающаяся в 1185 году и обнаруженная в 1514 году. Она была положена в основание истории скандинавских стран. То же касается и других хроник. Например, аналогичную «древнепольскую», простирающуюся до 1113 года, написал некий Галл Аноним, а обнаружена она в том же XVI веке и т. д. У каждой европейской монархии в течение XVI–XVII веков появился свой «Нестор-летописец». Характерно, что все подобные хроники «обнаружились» после некоторого обязательного разрыва во времени и не имели однозначной привязки к единой хронологической шкале. К какому времени отнести какую хронику в то время определяла не общепринятая сквозная хронология, которой еще не было, а, скорее, историческая география, привязанная сначала к какому-либо региону, а уж только затем отнесенная ко времени в прошлом. Такие «древние» хроники были, так сказать, «экспериментальным материалом» средневековых хронологов при создании традиционной истории.
— Как это обстоятельство трактует современная историческая наука?
КЕСЛЕР: При обнаружении хронологического разрыва традиционная история «обходит» его за счет географии и «сшивает» временные отрезки перемещением событий в пространстве. Поэтому в традиционной истории любых региона, страны, нации есть цивилизационные провалы, сопровождающиеся бурным расцветом цивилизации в некотором другом, достаточно отдаленном месте. Например, когда в Европе «настали мрачные века средневековья» и цивилизация откатилась назад, на Арабском Востоке «наступил расцвет новой цивилизации». Затем, лет через 700, уже Восток «впадает в варварство», а в Европе «наступает Возрождение». Характерно, что документы, призванные заполнить исторические лакуны, как правило, «счастливо обнаруживались» вслед за тем, как к этим лакунам привлекалось внимание общественности.
— Как же возникла нынешняя хронология мировой истории?
КЕСЛЕР: Вот что пишет наш современник — крупнейший западноевропейский историк Бернар Гене: «Одним из главных достижений учености XII века оказалось то, что она воспользовалась устными свидетельствами и устным преданием. Другим великим начинанием историков XII века, быть может, наиболее трудным, было освоение времени. В итоге ста лет эволюции весь Запад, наконец, согласился поместить каждый год в непрерывный ряд от Рождества Христова, и все без исключения стали, наконец, относить само Рождество к одному и тому же году — независимо от имевшихся сомнений и колебаний. Затем, после того как было установлено всеобщее согласие относительно христианской эры, историкам пришлось разрешить еще одну сложную задачу: указать год от Рождества Христова для различных дат, которые сообщали им тексты, и закрепить на одной и той же хронологической шкале факты, относительно которых ни письменные источники, ни память человеческая не сообщали точного времени. Знатоки церковных календарей, виртуозы по части хронологии, монахи XII века справились с этой задачей так успешно, что это и сегодня вызывает изумление».
— То есть, хронология древней истории, так сказать, «создана» в XII веке?
КЕСЛЕР: Бернар Гене писал так: «За полвека энергичной деятельности бенедиктинские ученые спасли, учитывая их возможности, от прошлого все, что можно было спасти. Случилось так, что их преемники не получили стимула для новых изысканий в этой области. Они просто продолжали рассказывать о своем времени. Историки XII века были в первую очередь исследователями. Историки XIII века были прежде всего свидетелями». За этими строками выдающегося историка, возможно, скрывается гораздо более глубокая информация об осознании человечеством такого понятия, как «время», и о сущности хронологии.