Заглянувший за край. Ковчег смерти - страница 3

Впрочем, одно обстоятельство не давало мне сосредоточиться на мыслях о смерти: я не понимал, почему она еще не наступила. Зачем меня поместили в капсулу, формой похожую на средневековый пыточный агрегат, выбросили в космос, и при этом позаботились о том, чтобы я не умер от холода и жажды? Как возможно соединять в себе утонченный садизм и заботу о человеке? Казнь, примененная ко мне, сама по себе была жестокой, разве не удовлетворились бы палачи тем, что я умер, превратившись в кусок льда — да еще и тем, что устроили это представление с символическим выстрелом в сторону Камея? Я похолодел, вспомнив легенды о моджахедах древних времен, что отрезали головы пленным и бросали их в окопы противника. Новое соображение насторожило меня еще больше: я был арестован ночью, утром меня судили, и сразу же состоялась казнь. Когда же успели приготовить капсулу и пушку? Предположим, казнили меня не сразу — хотя я не мог поверить, что провел без сознания несколько дней — да ведь не было необходимости усыплять меня задолго до казни!

А им не надо было ничего готовить, вдруг понял я, и холодный пот заструился по моему лицу. У них все было готово для тебя. Может быть, не только для тебя, в конце концов, ты невеликой важности птица… просто пушкой Бертье продолжали пользоваться все эти годы. Отправляли в последний звездный вояж преступников, диссидентов, неудобных людей. И стеклянная капсула явно не кустарной сборки — ведь помимо холода, она защищала тебя от других смертельных опасностей космоса, таких как солнечная радиация, например. Впрочем, я не сомневался, что даже этот твердый прозрачный материал не выдержит столкновения с самым маленьким метеоритом.

От размышлений меня отвлек уже знакомый булькающий звук. Я прильнул к кранам, не желая упустить ни капли, но то была не вода. Снизу по пластиковой трубке толчками поднималось густая белая жидкость, видом напомнившая соус. Я не без усилий заставил себя проглотить её всю до капли — мне совершенно не хотелось есть, но не хотелось и измазаться. Субстанция оказалась совершенно безвкусной, комковатой, и очень холодной; я предположил, что это какой-то белковый концентрат — из тех, что составляют единственную пищу заключенных на кулхусских урановых рудниках.

Для чего меня кормят?

Я устало смотрел на бриллиантовую звездную пыль, вихрем разлетевшуюся в необъятном угольно-черном вакууме, словно надеясь получить от неё ответ. Капсула неуловимо медленно поворачивалась, подставляя моё лицо колючим лучам Кассандры, и я увидел, что Кулхус теперь находился гораздо левее и ниже её.

Кроме того, Кулхус заметно уменьшился в размерах.

Я удалялся от него. Это открытие странным образом шокировало меня, я даже не сразу смог осмыслить свое положение. Дело в том, что ощущение почти полного покоя и необыкновенной легкости рождало иллюзию неподвижности в пространстве. Только сейчас я вспомнил, что моя капсула несется в космосе, и не встречает сопротивления никакой материи, более того — ей не пришлось бороться с гравитацией планеты. Я попытался представить эту чудовищную скорость, но быстро капитулировал. Десятки, сотни километров в секунду? После долгих вычислений в уме, я пришел к выводу, что при скорости сто километров в секунду преодолею расстояние до Камея за несколько суток. Вычисления были, конечно, весьма условными и приблизительными, но хотя бы ненадолго развлекли меня. Я стал искать глазами Камей и вскоре увидел его — крошечный, не больше булавочной головки, лиловый огонек, затерявшийся среди звезд.

Кулхус и Камей — планеты-братья. Обе были заселены почти десять столетий назад, когда гигантский земной звездолет «Оправдывающий надежды», преодолев сотни световых лет пути, вошел в систему Кассандры, высадил челноки с колонистами на две из семнадцати её планет (остальные непригодны для жизни), и после короткого отдыха и ремонта отправился к новым звездам. Архивные видеозаписи той поры знакомы каждому школьнику: иссиня-стальная, вытянувшаяся на много километров махина «Оправдывающего» на высокой орбите над Камеем, точеные башенки радаров, черные жерла тепловых аннигиляторов вдоль бортов. И — растерянные, неохотно покидающие корабль колонисты. Для этих людей жизнь на межзвездном ковчеге с его замкнутым биологическим циклом, электрическим солнцем и строгим регламентом потребления была единственно понятной и комфортной. Такую жизнь вели поколения их предков, начиная с тех, кто в незапамятные времена поднялся на борт «Оправдывающего надежды» на родине человечества.