Заигрывающие батареи - страница 18
Теперь в ветровое стекло было видно куда меньше неба, а куда больше — земли и дороги, из чего малость пришибленный Новожилов сделал простой вывод — в них не попал снаряд, всего лишь разогнавший машину Койда на гребне полетел, как лыжник с трамплина.
— Бахнуло! — хором рявкнули из кузова так бодро и громко, что даже сержант услышал. А чертов Петро тормознул резко, сложив в кузове привычную матерящуюся кучу-малу и опять сусликом на крышу.
Но тут же кинулся обратно и с побледневшим лицом рявкнул сержанту:
— Один внизу подорвался, а второй проскочил и сейчас тут будет!!!
Новожилов, который собирался устроить своенравному водиле выговор за все сразу, тут же не то, что забыл, а — отложил головомойку, встав мигом на подножку приказал встревоженным ребятам в кузове:
— 10 мин, занавеской! Кидай поперек дороги!
Это было не принято категорически, бросать снаряженные мины не полагалось, наоборот — запрещалось и секунду бойцы глядели на него, потом — выполнили приказ, свесившись максимально из кузова и как можно более аккуратно шлепая круглые блины на пыльную дорогу почти вплотную друг к другу, так, чтобы перекрыть все полотно.
— И приготовьте еще!
— Готово! — рявкнули бойцы хором, еще первый слог не успели произнести, а машина прыгнула вперед и сержант только потому, что был готов, не свалился с подножки, цепко ухватившись за дверку и бортовину проема.
— Дымовые шашки товсь!
Отъехать толком не успели, даже и пыль столбом еще не поднялась, а немец, показав на подъеме темный бронелист брюха, чертом железным выскочил следом из низинки.
Койда дико глянул на сержанта вылупленными белыми глазами, спрятаться тут было негде. И в поле не уехать, завязнешь. Немец, определенно тормозя, сбрасывал скорость, башенка граненая стала менять очертания, доворачиваясь.
— А ведь — конец… — мелькнуло в голове. Открыл рот, чтобы приказать сбросить дымовые шашки, не успел.
Шофер отчаянно завилял и тут танк словно серой пухлой стенкой закрыло, внезапно взбухшей за мгновенье, а Новожилов готов был поклясться, что увидел, как машину стремительно нагоняет какая-то странная полоса, прозрачная, словно стеклянная полусфера и там, где она проносилась, взметалась с земли легкая пыль.
Догнала, машину тряхнуло. Дошло, что увидел как взрывная волна летит.
Из буро — серой стены косо вывалился темный силуэт, съехал с дороги, встал, наконец, но несуразно — бортом. Тонкое жальце пушки глядело в поле, от сердца отлегло.
Понукать Койду не было смысла, тяжелый трехосный грузовик птичкой летел, прикрываясь пылью. А дальше, хоть вроде и ровно все вокруг было, на манер стола обеденного, но все же складки местности прикрыли грузовичок с саперами.
— Не успел немець мины увидеть! — сказал очевидное Койда.
— А ты, я гляжу, когда надо и по-русски говорить умеешь! — ответил Новожилов. Ясное дело, что не увидел фриц занавеску и влетел на полном ходу. Все ж в пылище и мины тоже, в кузове лежа, так закамуфлировались, что с пяти метров не углядишь. В один цвет, совершенно.
— А як жеж! — ухмыльнулся Петро. Прежнее самодовольство вернулось к нему и теперь он сидел, как король на именинах.
Найти своих оказалось задачей непростой, хорошо, что вовремя попался мотопатруль фельджандармов. Стоявший на перекрестке здоровяк с жестяным кружком на регулировочной палке окликнул своего напарника, сидевшего за пулеметом в коляске мотоцикла и тот показал на карте подбежавшему танкисту, куда надо ехать. Мог бы, сволочь, и сам подойти, но нет, сидит как герцог на троне! А всего-то роттенфюрер, цаца этакая!
— Следите внимательно за дорогой! — серьезно предупредил фельджандарм, скрипя прорезиненным плащом.
— Мины? — догадался Поппендик.
— Да. Чертовы русские повсюду, их саперы шныряют у нас в тылу, как у себя дома, ухитряются ставить фугасы даже между двумя идущими колоннами. Доходят до такой наглости, что вытягивают мины на дорогу за проволоку, прямо под вторую или третью машину! Постоянные подрывы! — зло выдал эсэсман.
— Понял, будем внимательными! — кивнул озадаченный фельдфебель и, уже спеша к своему танку, услышал внятное ворчание за спиной: