Закат Аргоса - страница 4

Однако в то время как язык ее послушно и привычно произносил знакомые с детства слова, мыслями Лю Шен никак не удавалось на них сосредоточиться. Вместо этого она думала о том, что попала в очень непростую ситуацию. Если Ринальд умрет, получится, что она не сумела исполнить приказ своего господина, коего это весьма огорчит и разочарует; но чтобы выходить человека, раненого так тяжело, одного лишь умения врачевать недостаточно. Ибо необходимо поддержать в нем угасающую силу ци, как поддерживают огонь в очаге, а такое возможно, лишь преисполнившись готовностью поделиться своею собственной, а не ожесточая сердце.

Что-что, а такие простые истины были Лю Шен отлично известны! Всё живое нуждается в любви, как в воздухе и солнечном свете. Прервав молитву на полуслове, девушка обернулась к Ринальду и, вновь приблизившись, положила ладонь на его лоб. Густые каштановые ресницы раненого дрогнули и приподнялись, воспаленные глаза, мутные от страдания, осмысленно посмотрели на нее.

— Какая ты нежная, — прошептали его губы. — Не убирай руку…

— Не стану, — покачала головой Лю Шен.

Он затих и задышал спокойнее, ровнее. Девушка сидела с ним рядом так долго, что сама не заметил, как задремала.

Очнулась она оттого, что кто-то негромко, но настойчиво постучал в дверь, и на пороге возникла высокая стройная фигура Конна. Вот уж кого Лю Шен не ожидала увидеть! Юноша был облачен в Простую одежду и не очень-то походил сейчас на наследника аквилонского престола. Девушку поспешно встала и поклонилась как только возможно низко.

— Он еще жив? — кивнул Конн в сторону Ринальда.

— Да, господин.

Конн подошел ближе и остановился, сдвинув брови и изучающе разглядывая лицо раненого.

— Почему ты хотел убить моего отца? Почему? — вопросил он со смесью недоумения и ожесточение

— О, господин, — решилась вступиться Лю Шен, — ты же видишь, что он очень слаб и не может отвечать тебе. Но если бы мог, то для начала непременно поблагодарил тебя за спасение. Позволь мне сделать это за него.

Ее слова смутили инфанта.

— Да я сам не пойму, как это вышло, — пробормотал он. — И чего ради я за него вступился. Отец поступил бы справедливо, прикончив его.

— Но он проявил свою милость и тем самым снискал еще большую любовь и уважение своего народа, — сказала Лю Шен. — Король Конан необычайно благородный человек. Ни один из правителей моей страны не сделал бы ничего подобного, ибо они славятся своей беспощадной жестокостью и заставляют подчиняться, устрашая. Кхитайские законы весьма суровы, господин. А теперь, если ты не сочтешь мою просьбу дерзкой, оставь нас. Я должна сменить ему повязку.

— Позволь, я помогу тебе, Лю Шен, — вызвался юноша. — Я вижу, ты устала, а он довольно тяжелый для такой хрупкой маленькой девушки, как ты.

— Это не дело для особы королевской крови, — возразила Лю Шен.

— Мой отец говорит, что будь я хоть трижды принц, а ни от какой работы не должен бегать! Да и как я поведу войска в бой, если стану бояться вида ран и крови? — отозвался Конн.

— Ладно, будь по-твоему, — сдалась девушка. — Ты только чуть-чуть его приподними… да, вот так… осторожнее.

Раненый закусил нижнюю губу, чтобы не стонать.

— Видишь, — удовлетворенно произнесла Лю Шен, сняв повязку с его груди и обращаясь к инфанту, — дела не так уж плохи. Рана чистая, не гноится, края не воспалены, это хороший признак.

Конн с усилием кивнул. В учебных поединках он и его товарищи не раз довольно сильно задевали друг друга, и он считал себя достаточно мужественным и терпеливым, но сейчас понял, что полученные им жалкие царапины ни в какое сравнение не идут с тем, что предстало его глазам. Этот Ринальд, должно быть, страдает безмерно!

Конн едва ли счел бы его слабаком, даже если бы мятежник исходил криком, но тот не издал ни единого стона, что было достойно немалого уважения.

Лю Шен, между тем, уверенно и аккуратно покрывала грудь Ринальда каким-то желтовато-белым составом.

— Это позволит ране быстрее затянуться, — пояснила она, — хотя на нем и так всё неплохо заживает. Он сильный мужчина. Ну я же говорила тебе, господин, что не стоит здесь оставаться, — сказала девушка, заметив, как Конн побледнел.