Закат в Лиссабоне - страница 5

– Увидишь, – пообещал Владимир Владимирович. – И учти, что на поиски Кахарова у тебя будет только три дня. Три дня в Лиссабоне, чтобы вычислить Сервала. Надеюсь, ты справишься.

– Может, легче проверить отпечатки пальцев всех делегатов конгресса? – спросил Дронго, но, увидев выражение лица своего собеседника, улыбнулся: – Понимаю, какой это вызовет скандал. А Кахаров сбежит сразу же, едва мы приступим к проверке. Но ведь нужно же было предложить для начала какую-то версию, хотя бы и такую невероятную… Так какой адрес вы мне назовете?

Конспиративные квартиры существуют в любой разведке мира. И их много. На самом деле одну и ту же квартиру нельзя использовать больше одного раза, назначая там встречи какого-то конкретного агента с посторонним лицом. Иначе такая квартира может превратиться в одну общую западню. Именно поэтому на свидание со своим будущим напарником Дронго поехал в незнакомое ему место в Чертаново и долго искал нужный адрес – улицу Академика Янгеля, не решаясь расспрашивать прохожих.

Наконец, отыскав нужный ему дом, он вошел в подъезд, поднялся на третий этаж и долго прислушивался к звукам вокруг. Лишь через двадцать минут он спустился этажом ниже и осторожно нажал кнопку звонка. За дверью не было слышно ничьих шагов. Странно, что никто не подходит, чтобы открыть дверь, ведь они договорились на пять часов вечера. Или человек, с которым он должен был встретиться, опоздал? Но такого просто не может быть. По всем правилам конспирации неизвестный обязан был ждать Дронго в доме, придя сюда заранее. Заранее…

Он не услышал, а скорее вычислил и вслед за этим почувствовал появление кого-то у себя за спиной.

– Добрый вечер, – сказал Дронго, не оборачиваясь. – Вы могли бы появиться и не столь неожиданно.

И лишь затем он повернулся лицом к незнакомцу.

– Здравствуйте, – вежливо сказал тот, – я всегда прихожу заранее. За два часа до назначенного времени. Я ждал на лестнице. Просто когда вы пришли и встали на третьем этаже, мне пришлось подняться на четвертый.

Этого человека можно было принять за актера, музыканта, художника – неудачливого рефлексирующего интеллектуала. У него было худое вытянутое лицо Пьеро, подвижные глаза, узкий нос, нависший над тонкими губами. Он был похож на неврастеника или истерика, какими обычно бывают люди с тонкой конституцией тела и таким нервным взглядом печальных глаз. На вид ему было лет тридцать пять – сорок.

«Наверное, связной, – с разочарованием подумал Дронго, – хотя, с другой стороны…»

– Вы ждали два часа наверху? – спросил он недоверчиво. – Должен сказать, у вас отменное терпение. И прекрасная координация движений, если вы смогли спуститься так, что я вас не услышал.

– Возможно, – отозвался Пьеро, доставая ключи и открывая дверь. Он проделал все так ловко и бесшумно, словно занимался этим всю жизнь.

Дронго нахмурился. Неужели он ошибся? Они вошли в квартиру.

– Давайте знакомиться, – сказал Пьеро, – меня обычно называют Профессором.

– Вы – ликвидатор? – Дронго казалось, что его уже невозможно удивить ничем, но будущему напарнику это удалось. «Неужели можно работать профессиональным убийцей с таким выражением лица? Неужели подобное возможно?»

– У нас нет ликвидаторов, – мягко улыбнулся его собеседник, – я всего лишь специалист по психологии человеческих отношений.

«Тоже мне врач-психоаналитик», – подумал Дронго и уточнил:

– Но вы решаете проблемы «по-сталински»? «Нет человека – нет проблемы»?

Профессор поправил галстук.

– Я думаю, вы всё понимаете. Термины не имеют в данном случае никакого значения.

Дронго прошел в комнату и сел на стул. Огляделся. Обычная двухкомнатная квартира. Профессор вошел следом и расположился на стуле, стоявшем напротив.

– Мы вместе поедем в Лиссабон, – сказал он, и это был не вопрос, а утверждение.

Дронго взглянул на руки собеседника. Тонкие, изящные пальцы, как у пианиста или скрипача. «И такой человек – убийца? Кажется, времена действительно изменились…»

– Это ваша первая командировка? – все еще не веря, спросил Дронго. Он видел в своей жизни много ликвидаторов, но такого не мог даже себе вообразить.