Закат в раю - страница 13

— Нибо, ты... это просто невероятно, — в изумлении проговорил Джордан. — Я был уверен, что все вещи пропали.

Именно поэтому Джордан и не хотел входить в дом — слишком больно было бы видеть, что он разграблен. Покидая Эдем десять лет назад, Джордан стремился убежать от трагических воспоминаний и оказаться как можно дальше от этих мест и не думал о том, что бросает дом на произвол судьбы — он не мог предположить, что пройдут долгие годы, прежде чем он сможет вернуться сюда.

— Я видел, что ты присматривал за могилами родителей. Спасибо тебе, Нибо! — сказал он.

Нибо покачал головой:

— Теперь вы вернулись домой, мастер Джордан. А мистер Патрик смотрит на Эдем сверху, с неба.

Джордану не хотелось объяснять Нибо, что он вернулся домой ради мести. Он знал, что добродушному старику никогда не понять его чувств. Кроме того, никто не знал о том, что Максимилиан Кортленд повинен в смерти отца — за исключением дяди Джордана, умолявшего племянника не возвращаться в Эдем. Нибо, однако, мог рассказать о смерти матери, но сейчас не стоило ни о чем спрашивать: Джордан чувствовал, что еще не готов узнать правду о том, что случилось.

Джордан, Нибо и Ева поехали в город в коляске. Джордан сразу же отправился на лесопилку, отправив Еву купить на рынке побольше припасов, в особенности мяса, кур и овощей. Он подозревал, что ее покупки сразу вызовут в крохотном Джеральдтоне разнообразные домыслы, которые тут же, как степной пожар в ветреный день, расползутся по всей округе. Впрочем, Джордан предоставил Еве самостоятельно отвечать на все расспросы.

К вечеру Джордан приобрел волов, повозку и нагрузил ее до самого верха строительным лесом, досками, гвоздями, кровельным железом и краской. Ему довольно быстро удалось нанять плотников, так что работы в доме можно было начать уже на следующее утро. Идя по улицам Джеральдтона, Джордан встречал знакомых — те, кто постарше, тоже узнавали его. В свое время неожиданная смерть Патрика и Катэлины Хейл породила в местном обществе, падком на обычные провинциальные сплетни, многочисленные пересуды. В общем, местные жители были рады приезду Джордана, но иногда в их восторженных поздравлениях с возвращением в родные места Джордан чувствовал оттенок неловкости и настороженности.

Переходя от лавки к лавке, Джордан слышал за спиной шепот и ловил на себе восхищенные взгляды женщин. В ответ он намеренно расточал обворожительные улыбки. Он хорошо знал, что женщины, узнав о приезде в город молодого, привлекательного и богатого холостяка, будут искать возможности познакомиться с ним, и это как нельзя лучше соответствовало его планам.

Еще до того, как Джордан уехал в Джеральдтон, Нибо послал какого-то мальчишку, чтобы тот разыскал Саула и Ноя. Нибо давно уже не видел обоих канаков, но был совершенно уверен, что они будут счастливы, что Джордан Хейл вернулся в Эдем, и будут трудиться у него так же охотно, как когда-то у старого Патрика.

Зайдя на почту, Джордан вывесил на доске объявление о найме людей для работ на плантации. Он переговорил с местными жителями и сообщил всем, что ищет рабочих и предлагает высокое жалованье. Вернувшись к вечеру в Эдем, Джордан уже застал там несколько человек. Представившись, Джордан оглядел кандидатов: он заметил, что трое канаков и трое китайцев, двое мужчин и женщина, настороженно стоят немного в стороне, а другие — греки, итальянцы и двое ирландцев посматривают на них с явной неприязнью.

— Дешевой рабочей силы мне не нужно, — сказал Джордан. От его внимания не ускользнули торжествующие взгляды, которые европейцы бросили при этих словах на канаков и китайцев. — Жалованье я плачу всем одинаковое и отношусь ко всем так же, несмотря на цвет кожи. На моей плантации равенство — закон, я настаиваю на этом, и если кому-то из вас это не нравиться — ничего не поделаешь, вам у меня делать нечего. — Джордан замолчал, внимательно глядя на собравшихся людей. Никто из претендентов не отказался, хотя кое-кто все же бросил на канаков довольно презрительный взгляд.

— Сказано, может, и хорошо, спорить не стану. А деньги, чтобы платить за работу, у вас есть? — спросил здоровенный ирландец, скептически поглядывая на заросшие поля и полуразрушенный дом.