Заклеймённый - страница 34

– Давайте уйдем отсюда, мистер Баркли. – Смирилась девушка, опасаясь смотреть мужчине в глаза.

– С удовольствием.

– Вы проводите меня домой? – Робко спросила она, продолжая двигаться за ним по этой злосчастной улице.

– Безусловно, но сначала нам нужно добраться до лавки мистера Мортимера. – Сказал мужчина, мягко разворачивая ее за плечи в нужном направлении.

– Зачем?

– Я думаю, вам стоит разжиться пыльцой Рамуса.

Беверли чуть было не ахнула, осознав, что он совершенно прав. Пыльца Рамуса позволяет создавать иллюзии. Вернувшись домой, она должна будет воспользоваться ею, чтобы убедить родителей, что всю ночь была дома. От этой мысли ей немного полегчало, но подумав о том, как отнесется ко всем ее приключениям сам мистер Мортимер, нервно поежилась.

Они подходили к самому большому и светлому дому на всей улице. Если Беверли ничего не путала, то перед ними был салон мадам Люмье, самый дорогой и современный бордель во всем Бромте. О нем ходили разнообразные слухи. Девушки здесь были все сплошь образованные и начитанные, умелые мастерицы и талантливые артистки. Они пели, музицировали и танцевали, а насчет других их талантов по городу распространялись совсем уж неправдоподобные легенды. Смех, музыка и веселые голоса лились из открытых окон, атмосфера праздника и торжества витала в воздухе.

– Сайрус! – Услышала девушка звонкий голосок из открытого окна. – Милый, как давно ты к нам не заходил.

Совсем молоденькая девушка в откровенном наряде, высунулась из открытого окна и с вожделением взирала на мистера Баркли. Беверли отметила, что девочка довольно миловидная и, от чего-то, этот факт стал для нее неприятным.

– Люси! – Воскликнул ее спутник и приложил ладонь к губам, посылая девице воздушный поцелуй. – Прости, дорогая, времени совсем нет, но я обязательно загляну к тебе, как только найдется минутка.

В душе Беверли колыхнулся гнев, а развитое воображение тут же услужливо предоставило ей эффектные картинки того, какой именно будет встреча этих двоих. Резкая обида неожиданно обожгла сердце. А еще появилась какая-то легкая брезгливость, ведь губы, которые она только что целовала побывали на всех этих неприкрытых просторах полуобнаженного тела Люси. Как же она могла подарить свой самый первый в жизни поцелуй, такому вот сумасбродному наглецу? Беверли помогало лишь то, что она почти смогла убедить себя, что этот поцелуй не считается, это только ради спасения их жизни, не более того. В конце концов, какое ей дело до того, кого именно целовал этот мужчина до нее.

Миновав, наконец, ужасную улицу борделей, Беверли немного успокоилась. Мистер Баркли провел ее темными переулками, и опомнилась она уже у знакомой двери. Мужчина приложил ладонь к замочной скважине и прошептал:

– Ситам! – легкий щелчок возвестил о том, что дверь не заперта. Мистер Баркли довольно улыбнулся и пропустил ее вперед.

Он с легкостью миновал множество коридоров, и смело вошел в ту самую комнату, в которой Беверли завтракала каждое утро с хозяином. Она удивленно взирала на то, с какой наглостью ее спутник исследовал посуду на столике Самиды, судя по всему, в поисках еды. Ничего так и не обнаружив, он переместился к столу мистера Мортимера и начал перебирать пузырьки и коробочки.

– Вот, нужная вам пыльца. – Заявил он, протягивая туго набитый мешочек.

– Мистер Мортимер едва ли будет доволен тем, с какой бесцеремонностью вы распоряжаетесь его имуществом. – Заявила Беверли, но мешочек все же взяла.

– Он не будет возражать, поверьте. – Устало сказал мужчина и тяжело опустился в кресло.

– Расскажите, почему хроны преследовали нас? Как они нас нашли, ведь в доме мистера Харлинга их не было? – Спросила девушка и решительно посмотрела на мистера Баркли, всем своим видом давая понять, что ему от разговора не отвертеться.

– Хроны, являются стражами магического мира и отслеживают все волшебные предметы, которые так или иначе связаны с темным колдовством. – Пояснил Сайрус. – Здесь моя вина, мне не стоило доставать сокола из шкатулки. Я не мог не знать, что он тут же отзовется на мою магию.

– Эта вещь порождение темной магии? – Робко спросила Беверли.