Заклинатель дирижаблей - страница 8

— Никуда он не уйдет, — хлопнул совиными глазами Айзек.

— Ему некуда идти, — ухмыльнулся Джей, привычно потягивая пиво.

— Шакалы, — обиделся Натан. — Уйду, говорю! Рано или поздно.

И мечтательно засмотрелся в грязный стол.

— Мне же оно не надо, парни, — задумчиво сказал он, подперев подбородок кулаком, — а деньжат я уже скопил на счету… Я их не трачу. У Джея — семейство троглодитов на шее, у тебя, Айзек, лекарства. А у меня — ничего.

— У тебя Моби, — напомнил Джей.

— Устал, — вздохнул Натан, — и от Моби, и от этих бессмысленных гонок. Сдам эту хренотень на металлолом, путь для добрых дел служит. Вы меня видели, дети? Я же гребаный аристократ! У меня в крови сидеть под пальмой и пить коктейли.

— Разве аристократы этим занимаются? — поднял бровь Джей.

— Босс – аристократ, — безэмоционально напомнил Айзек, — ему лучше знать.

Джей насмешливо покосился на него.

— Умолкните, — слабо отмахнулся Натан, — дело не в том, чем мне нужно заниматься. Дело в том, что сейчас я занимаюсь чем-то совершенно не тем.

— Ты ходишь на Моби! — напомнил Джей так, будто ходить на этой стонущей развалюхе было величайшим даром. Собственно, для Джея оно так и было. Но не для Натана.

— Мальчик! — провозгласил он, вздымая вверх указующий перст.

— О-о, — протянул Джей, — узнаю пьяный отеческий тон. Понеслась.

Айзек хлопнул его по плечу. Сочувствующе, вероятно. По Айзеку не поймешь. А Джей, дернувшись было от прикосновения так, что Натану показалось, что вот теперь-то его картографа точно убьют, покосился на Айзека подозрительно, но потом лишь снова ухмыльнулся. Плечом только повел, будто сигнал подал: больше не трогать.

***

У него было веселое детство. И пьяные отеческие наставления он на самом деле слышал лишь от Натана. От собственного отца, скорее, — пьяные крики. Ну, и по голове не раз в пьяном угаре получал, когда не вовремя под руку попадался. Потому и обижался на Эндрю — что ушел в небо, а его бросил там, внизу. С отцом.

Правда, в последнее время обида ушла. Слишком много всего случилось, вокруг был целый мир, небо теперь принадлежало ему, что ему старые обиды?

***

— Ты пойми, — проникновенно заговорил Натан, — я не пилот, я — делец. Мне что на Моби ходить, что на подлодке, что по телефону вопросы решать. Пилотом у нас был Эндрю. Мастер! — поднял палец Натан.

— Мудак, — скорее по старой привычке, чем со злости, исправил его Джей. — И что значит “пилотом у нас был Эндрю”. А я кто? Не поверю, что он был мастером, а я — нет.

Джей прищурился с насмешливым вызовом, и Натан подумал: “Ишь, каким стал!”. Подумал и впрямь с бухой отеческой нежностью. Ведь это он сделал из мальчика человека. Вот такого человека: уверенного в себе, с горящим взглядом, широко расправленными плечами. И даже изредка причесанного.

— Не, Джеюшка, ты не мастер, — покачал головой Натан, и Джей вопросительно выгнул бровь, — ты — гребаный заклинатель дирижаблей. Ты превзошел своего брата, земля ему пухом, по всем параметрам.

— Мне кажется, я просто понял его, — хмыкнул Джей.

— Нет, — качнул головой Айзек, — превзошел.

И Джей победно ухмыльнулся в бокал, тут же затопив ухмылку пивом.

Он понимал все с первого раза. Учился невероятно быстро, запоминал термины так, будто знал их всю жизнь, просто забыл, и ему нужно было всего лишь напомнить. И когда брал в руки рычаги, Моби замирал, ожидая сигнала. И рычаги лежали в ладонях так, будто были созданы специально под них. Иногда казалось, что вскоре Джею и щелчка пальцев будет достаточно, чтобы вести дирижабль. Эндрю всегда держал Моби в воздухе уверенно, вел ровно, спокойно. У него механизм работал. Джей механизм чувствовал. Казалось, он мог вести Моби без карты, без команды, без курса. Ему хватало рук на приборной доске — Моби что-то говорил ему то легкой дрожью, то тихим стоном, и Джей очень легко разбирал его язык. И будто бы верил в то, что Моби действительно живой. Чувствовал его.

И любил.

— Так что, — продолжил Натан, — если я уйду, тебя, открытие века, любая летная компания с руками оторвет. И будет твои руки кремами мазать. И премии выдавать. Твоим троглодитам хватит. А этого, — кивнул на Айзека, — с собой заберешь. В конце концов, вы — команда.