Заклятие короля - страница 5

— Я редко даю советы, которые не касаются техники боя. Но послушай меня сейчас: прибереги свою враждебность. Я тебе не враг.

— Фигня.

Она отбросила мокрые волосы, открывая лицо в форме сердечка. Заостренный подбородок казался надменным, но губы были нежными. Тонкими. Дрожащими. И, будьте сви­детелями все Короли Дракона, кожа ее — естественно сму­глой. И блестела, как золото под ярким солнцем. Широкие скулы были раскрашены веснушками, а не грязью, как он по­думал. Вода затемнила ее ресницы, подчеркнув невероятные, почти прозрачные глаза. Взгляд был внимательный. Она оценивала каждую деталь, несмотря на свою ярость.

Ум у новичков был обоюдоострым мечом.

— Можешь превратиться в полумертвую отбивную, мне все равно, — Лето пожал плечами. — Ты знаешь, как сложно убить Короля Дракона. Но толпа любит смотреть, как бой­цы кричат, истекая кровью. Никто о них не горюет.

— Мой сын оплачет меня, — прошептала она.

— Он уже это делает. Доктор Астер наверняка сказал ему, что ты умерла.

— Я дала обещание сыну. Еще один год.

Один год.

Он едва ли не пожалел ее за наивность. После первого мат­ча ей повезет, если она сможет стоять, или говорить, или же­вать. Да, она исцелится, как все Короли Дракона, но процесс регенерации не идеален. Ампутированные конечности не от­растали. Сознание разрывалось в клочья безумия. И остава­лись шрамы. Его разрезанная губа и исполосованная спина тому свидетельство.

Но он спрятал свой пессимизм и застарелую боль. Сейчас она была его ответственностью. Он еще ни разу не подводил Старика. И не позволит этой женщине уничтожить то ува­жение, которого Лето добивался долгие годы.

— Учись сражаться, — сказал он ей. — Иначе пострада­ешь, как остальные.

Она содрогнулась. Больничная рубашка облепила ее. Она спрятала под подол колени и прикрыла груди, скрестив дро­жащие руки. Вода позволила ей сохранить пару секретов.

— А ты здесь для того, чтобы учить меня?

— Ты избавила бы себя от уймы проблем, задав этот во­прос минут двадцать назад.

— Bathatéi, — самое грязное ругательство на языке Коро­лей Дракона.

Лето лишь рассмеялся.

— Твое имя. Быстро.

Она ударила его кулаком. Он с легкостью перехватил ее руку, а затем и вторую. Единственным ее оружием остался — хотя она могла этого и не осознавать, — внезапный вид ее обнаженной груди. Размокшая бумажная рубашка только подчеркивала ее обольстительные формы. Лето усилием во­ли заставил себя смотреть ей в лицо.

— Твое имя, — сказал он с нарастающей угрозой. — Но, если ты предпочитаешь называться лабораторной грязью...

— Мое имя в обмен на мыло.

Он улыбнулся. Это обещало быть забавным.

— Согласен.

Она сглотнула, ошейник на шее дернулся. И вскинула под­бородок.

— Меня зовут Одри МакЛарен.

— Твое настоящее имя.

Во имя Дракона, его спокойствие раздражало. Он отпу­стил ее запястья.

Одри не чувствовала пальцев на руках и ногах. Больнич­ная рубашка превратилась в бумажные комки на плечах.

— Это оно. Я Одри МакЛарен.

— Возможно, но только среди людей. Я не стану упоми­нать здесь такой грязи.

— Конечно, ведь это место такое чистое.

— Мои правила.

— Ты говоришь, как мой сын. Нахальный. И ждущий, что все будет, как он захочет.

Он уставился на нее с презрительной снисходительностью.

— И как, ему удалось установить правила в лаборатории Астера?

— Ах ты кусок дерьма!

— Обзывай меня сколько хочешь. Твоей ситуации это не изменит.

Все в его грубых мускулах и высокомерной позе говорило, что попытки отбиваться бесполезны. Она слишком ослабе­ла от голода и измучилась от боли. Для того, чтобы дать от­пор не на словах, у нее не было сил.

Но слова у нее были.

— Я урожденная Нинн из клана Тигони.

Мужчина вздрогнул. Она пробила его высокомерный фасад.

— Тигони? В Клетках?

— Ты меня слышал. Малнефоли, Благородный Гива, мой кузен.

Малнефоли был лидером Совета из десяти персон, кото­рые защищали древние традиции Королей Дракона.

— Наше происхождение здесь ничего не значит. — От услышанного сюрприза мужчина оправился так же быстро, как и от физических ее атак. — Здесь мы всего лишь бойцы для Астеров.

Она не могла прочитать его взгляда — его глаза были на­сыщенно карими, как переплеты старинной книги, — но удо­вольствовалась другими подсказками. Он не до конца рас­слабил плечи. Грациозность уверенных движений сменилась резкостью. И морщины у рта пролегли четче.