Заклятые подруги - страница 10

Впрочем, все это было скорее кудряшовскими догадками, ощущениями от полученной информации. Воротову Слава намеревался передать факты. Только факты.

…Кудряшов легко вбежал на третий этаж прокуратуры, распахнул дверь кабинета Воротова и словно споткнулся — обстановочка здесь была довольно-таки натянутая.

Игорь, разъяренный, но сдерживающий себя, не выпуская из рук телефонной трубки, кивнул:

— Вот, познакомься. Еще одна ясновидящая. Лариса Павловна Верещагина, которая вдруг среди ночи поняла, что ее подругу Коляду убили, и позвонила нам в милицию. Вот так вдруг посетило ее откровение в виде знания. Правильно я объясняю, Лариса Павловна?

— Боже мой! — молодая женщина, сидевшая в уголке, подняла глаза к потолку. — Говорите что хотите. Я вам больше ничего объяснять не буду. Вы жестокий, тупой человек.

— За оскорбление ответите, — вступился за друга Кудряшов. — И вообще, гражданочка, вы здесь не на базаре: «буду — не буду». Обязаны отвечать — по закону.

Верещагина смерила Кудряшова таким взором, будто он объявил себя сейчас, прилюдно, наследником царского престола, отобрав этот титул лично у нее, Верещагиной.

— Вы на меня взгляды не кидайте, — нашелся Слава. — Прокурор санкцию подписал? — деловито спросил он у Воротова.

— Не подписал и не подпишет, — засмеялась вдруг Верещагина, нахальная такая дамочка.

— Подпишет. Если выяснится, что вы врете!

Нет, Воротов положительно был в ярости. Никогда Кудряшов не слышал, чтобы галантный Игорь так разговаривал с женщинами.

Верещагина замолчала, всем своим видом изображая крайнее пренебрежение к происходящему. Даже какая-то тень сожаления промелькнула по ее лицу: мол, не ведают, что творят, какой с них спрос?

Воротов бросил трубку телефона.

— Молчит телефон у вашей подружки. Значит, так. Вы, Вячеслав Степанович, посидите с задержанной, послушайте ее сказки, а я сейчас все выясню и приду. — И выскочил как ошпаренный.

Верещагина молча курила, покачивая ногой. Размер обуви у нее был цыплячий — максимум тридцать пятый. Ручки маленькие, косточка на запястье торчала словно у худенького ребенка. Как говаривала бабушка Кудряшова, маленькая собачка до старости щенок. Сигарета Верещагиной не шла — как если бы курила пионерка. Но при всей этой цыплячьей внешности было в ней что-то очень взрослое, не во всех даже сорокалетних женщинах встречающееся. Кудряшов поразмыслил и решил, что это ее порочность. «Порочная она женщина», — подумал Кудряшов и посмотрел на Верещагину с интересом. Добродетель нуждается в украшении — порок притягателен сам по себе. Что верно, то верно.

— У вас есть какой-нибудь журнальчик, полистать пока? — явно издевалась Верещагина.

— Ничего. Скоро вам будет весело.

— Мне-то весело не будет, это точно, — бравада куда-то подевалась, на Кудряшова смотрела сейчас совсем другая женщина — женщина в горе, ранимая, страдающая.

Помолчали немного. Вдруг Лариса тряхнула головой, и Кудряшов поразился мгновенной смене ее настроения.

— А вот скажите, Вячеслав Степанович, ведь вы совсем не такой, как ваш друг. — Верещагина лукаво прищурилась. — Вы ведь, Вячеслав Степанович, Лев, наверное, по гороскопу?

Кудряшов хотел сказать что-то вроде: вопросы тут будем задавать мы. Но решил, что это слишком уж шаблонно прозвучит для работника уголовного розыска. Шаблонов он старался избегать.

— Да. Я — Лев, — гордо ответил.

— Вот я и удивляюсь, как вы сподобились выбрать себе эту профессию? Здесь нужно так много Сатурна…

— Чего-чего? — угрожающе пророкотал Кудряшов.

Верещагина рассмеялась и махнула рукой.

— Не бойтесь.

— Я? — «Ну и наглость!»

— Я не хотела вас обидеть, — примирительно сказала Верещагина. — Никто не лишен чувства страха. Страх — это такая же реакция организма на опасность, как боль. Без страха человек не смог бы прожить и дня. Он обязательно попал бы под машину, был бы избит хулиганами при попытке заступиться за девушку. Или, будучи при исполнении служебных обязанностей, предположим, милицейских, завел бы роман с подследственной. И вообще натворил бы кучу глупостей. Но человека спасает страх. Правда, не всегда, — вздохнула Верещагина.